Мой милый Фото… Граф!

— Лаборатория, к счастью, позаботилась об этом. — Эмма сложила горшочки в большой рюкзак и перекинула его через плечо.

— Ну, готов?

— Думаю, да. — Он улыбнулся, хотя она заметила, что перед этим он тяжело вздохнул.

— Отлично, — ответила она, едва сдерживая возбуждение перед предстоящей поездкой. — Едем в Шелдейл-Хаус.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Шелдейл-хаус графа Паллизера был намного величественнее и красивее, чем Эмма могла себе представить по нескольким фотографиям, которые ей удалось увидеть. В городе они взяли напрокат машину и направились по тенистой сельской дороге в длительное путешествие. Кованые железные ворота поместья были гостеприимно открыты. Дорога огибала акры земли, засаженной березами, кустами кизила и плакучими ивами. Неожиданно густая листва деревьев сменилась на пространство зеленых лугов. Теперь вдалеке перед ними возвышался огромный дом, похожий на старый особняк в Ньюпорте, сложенный из миллионов блестящих на солнце каменей. Эмма подсчитала, что только на фасаде здания было не менее пятидесяти больших окон.

Закатное солнце делало особняк похожим на древний готический замок, полный привидений и загадочных теней. Густой зеленый плющ покрывал верх ярко-красной стены дома, словно мантия, украшающая обнаженные женские плечи. За домом к востоку простирались широкие зеленые поля, переходящие в пологие холмы. К югу разноцветными красками сиял великолепный сад. Эмма сидела, затаив дыхание, и любовалась этой красотой.

— Это волшебно, — выдохнула она наконец. — Как он может вообще уезжать из этого места?

Джон остановил машину и снял ремень безопасности.

— Кто?

— Граф Паллизер, - сказала Эмма, вылезая из машины. Она с удовольствием набрала в легкие свежий воздух. Вдалеке распевали неведомые птицы. Картина представляла собой иллюстрацию к детской книге. Возможно, ожил «Тайный сад», подумала Эмма.

— Ты же сказал, что он часто бывает в разъездах. Если бы здесь жила я, то никогда бы не покидала это место.

— Правда? — Казалось, он удивился. Похоже, у него другое представление о Шелдейл-хаусе. Они пошли по траве.

— Я думал, эта местность покажется тебе холодной и суровой.

Эмма посмотрела на него с удивлением.

— Холодной? Ты шутишь? Да ты только посмотри! Она обвела рукой вокруг. — Подумай, сколько любви и труда нужно было вложить, чтобы все это росло и цвело! Поколения и поколения садовников трудились здесь, они вложили в эту работу свою душу и сердце.

Он проследил за ее жестом, но, кажется, этот вид не очень его вдохновил.

— Но это их работа.

Она улыбнулась и покачала головой. Он просто не имел представления обо всем этом.

— Прополка и борьба с сорняками — их работа, и выращивание растений — тоже, но создание этой красоты — это дело их любви, поверь мне.

Некоторое время он смотрел на лужайку перед домом, на сад.

— Я никогда не думал об этом, — тихо промолвил он .

Она пожала плечами.

— Конечно, немногие люди над этим задумываются. И в самом деле, зачем тебе над этим думать? Ведь не ты же здесь живешь. Ты не привык ко всей этой красоте. Большинство людей, увидев подобное место, просто подумают, как здесь красиво, не более. Я же думаю, что это великое мастерство. Это своего рода шедевр.

— Я очень рад, что ты воспринимаешь это таким образом.

— Конечно, а как же иначе? — Она еще раз глубоко вздохнула, словно вбирая в себя всю окружающую красоту. — Ладно. И где же ты делал свои фотографии?

— Какие фотографии? — Он был несколько ошарашен, но быстро сообразил. — Ах, да. Я снимал... вон там. — Осмотревшись кругом, он направился к цветнику.

Пока они шли, Эмма не переставала восхищаться.

— Так, значит, все это великолепие принадлежит всего лишь одному человеку?

Джон кивнул.

— Точнее, одной семье. — Он посмотрел вокруг, словно они могли встретить здесь кого-нибудь из членов этой семьи. — Но вообще-то из династии Паллизеров практически никого не осталось, так что можно сказать, что все это принадлежит одному человеку. У него много обязанностей, поэтому он так редко здесь бывает.

— Очень жаль. У него есть дети?

Джон от души рассмеялся.

— Дети? Почему ты решила об этом спросить?

А почему это его так развеселило?

— Ну, это место словно создано для того, чтобы здесь резвились ребятишки.

Он сурово посмотрел на нее.

— Ты, должно быть, шутишь.

— Вовсе нет. Что может быть лучше, чем расти в подобном месте, окруженном таким великолепием!

— Да, здесь просторно, — сказал он, с трудом улыбнувшись. — Но огромные пространства делают пас крошечными.

Она только рассмеялась в ответ на его циничные слова.

— Ого, да ты, кажется, пессимист! А я думаю, что это место было бы отличной игровой площадкой для детишек. Свежий воздух, огромные лужайки, есть где побегать, порезвиться, и старые темные сады, где можно отлично прятаться. Просто великолепно!

Он слегка поморщился, однако сохранил серьезное выражение лица.

— Возможно, ты немного преувеличиваешь.

Впрочем, исходя из того, что она слышала о детстве детей аристократов, он был прав.