Мой милый плут

Бесстрашный воин, раненный в бою, – именно он прикрыл своим телом самого генерала Ли и получил причитавшуюся командиру пулю, а затем попал в плен к этим проклятым северянам-янки. Но герой на то и герой, чтобы совершать подвиги всегда и везде Ему и из плена удалось бежать – освободив при этом, разумеется, всех своих товарищей, и теперь он торопится к своей любимой и погоняет верного коня, низко склонившись к его гриве…

Тут Одри очнулась от своих мечтаний, поскольку в голове у нее промелькнула вполне здравая и трезвая мысль о том, что, кем бы ни был этот загадочный ночной странник, ему не миновать фермы Хьюлеттов, и он раньше или позже все равно окажется здесь, ведь не станет же он сворачивать с единственной тропы в дикую прерию, где полно ям и кочек? А если он не свернет с дороги, то она непременно приведет его мимо жиденького леска и яблоневого сада прямехонько во двор Адриенны.

Словно подтверждая ее умозаключения, конский топот стал явственно приближаться. А вскоре послышались и голоса. Слов, правда, еще нельзя было разобрать, но уже было ясно, что разговаривают как минимум двое.

Итак, он не один! Сердце Одри забилось от нетерпения. Она вслушалась повнимательнее и с удовлетворением отметила, что оба голоса – мужские.

Одри вся обратилась в слух, напряженно вглядываясь в темноту. Наконец ей удалось разобрать первые слова, которые произносил ее галантный рыцарь, и слова эти несколько смутили Одри.

– Сукин сын! – донеслось до нее. – Проклятие!

– Сумеешь продержаться, Чарли?

– А черт его знает. Надеюсь, что они продырявили меня навылет. Но болит, скотина, так, что мочи нет.

Он в самом деле ранен! Одри не сомневалась в том, что ранен именно ее герой, а не его спутник. Голос раненого был таким, какой и должен быть голос настоящего рыцаря – низкий, бархатный, звучный баритон. Второй голос герою ее мечты не мог принадлежать никоим образом – он был для этого слишком писклявым и гнусавым.

Одри мысленно простила своего рыцаря за некоторую вульгарность в выражениях, списав ее на боль от раны, и подняла горящую лампу высоко над головой, указывая путь странникам, мчащимся во мраке ночи.

– Проклятие! – сразу же донеслось из темноты. – Посмотри-ка, там свет! Неужели эти сволочи выставили здесь засаду? Ну, тогда мы влипли по уши!

От неожиданности Одри едва не выронила лампу из рук. Слова, произнесенные звучным, глубоким голосом, должны были бы зародить в Одри беспокойство, но она не встревожилась, а, напротив, еще выше подняла над головой лампу и закричала:

– Сюда! Сюда!

Она услышала, как замедляется стук копыт. Но прежде чем окончательно остановиться, лошади фыркнули, тяжело дыша, и Одри поняла, что животные очень устали от долгой скачки.

Голос – тот самый, что так понравился Одри с той секунды, когда она его впервые услышала, – спросил из темноты:

– Кто здесь?

В тоне его явно сквозила настороженность. Одри откашлялась, словно певица перед выходом на сцену, и постаралась, чтобы голос ее прозвучал музыкально и нежно.

– Меня зовут мисс Адриенна Хьюлетт, сэр, и я с радостью готова помочь вам в эту нелегкую для вас минуту.

Очевидно, тот стиль, которым изъяснялась Одри, произвел впечатление, потому что там, в темноте, сначала немного помолчали, а затем гнусавый голос негромко спросил:

– О чем это она, черт побери?

Что ему ответил второй голос, Одри не слышала. Зато она поняла по звуку, что один из незнакомцев начал медленно приближаться, и сердце ее замерло. Наконец из ночного мрака показалась еще неясная фигура всадника. Одри повыше подняла свою лампу, освещая дорогу.

Возникший перед нею всадник был сказочно хорош. Свою шляпу он где-то потерял во время бешеной скачки, и его темные, слегка вьющиеся волосы растрепались от ветра, ниспадая на высокий аристократический лоб незнакомца. Глаза его в свете лампы показались Одри черными – и такими бездонными! – в обрамлении удивительно длинных густых ресниц. Свет и тени причудливо переплетались на лице всадника, и Одри успевала рассмотреть скорее отдельные черты лица, чем все лицо в целом. Глазам ее представал то волевой, четко очерченный подбородок незнакомца, то его тонкий, с горбинкой, нос.

Когда же в круге света показался весь всадник, Одри даже затаила дыхание, обнаружив, что таинственный ночной гость не только красив, но к тому же высок, строен и прекрасно сложен.

Невероятно, но возникший из мрака всадник полностью отвечал идеалу мужской красоты, который Одри столько раз рисовала в своем воображении.

И она поняла: наконец-то он появился – ее верный рыцарь, воплощение ее мечты.

Чарли Уайлд раздраженно откинул прядь волос, упавшую ему на лицо. Какого черта эта идиотка так сильно размахивает своей дурацкой лампой? Чего доброго, еще уронит ее и спалит весь дом дотла.