Мой милый жандарм (СИ)

- Куда изволите путь держать? - очнувшийся от моего свиста Пахом широко зевнул, перекрестился и спрыгнул на землю, помогая мне подняться в коляску. - По магазинам направимся, аль иные приказания будут?

- В контору промышленника Астафьева поедем, - с важным видом приказала я, пристраиваясь на мягком кожаном сиденье.

- Это которые на Варварке обитают? - уточнил кучер, взмахивая кнутом. - Раньше у них правление отдельно располагалось, в Верхних торговых рядах, но, слышал, недавно на фабрику перебрались.

Вот черт, дорогу-то я и не спросила. Но Пахом не стал переспрашивать, предупредив, чтоб держалась покрепче. Откуда, интересно бы знать, кучер знает фабриканта? Стартовали столь резво, что я только и успела взвизгнуть - протестующе, с испугом.

Коляска неслась по улицам Москвы мягко, бесшумно, лишь изредка щелкал в воздухе бич - звучно, по-разбойничьи. Да зазевавшиеся прохожие, вывернувшись из-под копыт вороного, сыпали вослед бессильные проклятья. Пахом хохотал во всю глотку, скаля крепкие зубы, да понукал и без того азартного в гонке жеребца.

Словом, красотами старины я полюбоваться не успела. Когда прибыли к месту назначения, на мне лица не было. Точнее, оно было бледным, без кровинки, с глазами, горящими от ярости. И ком стоял в горле - холодный, колючий. Мельком глянув в зеркальце на вампирку себя и высказав ухмыляющемуся кучеру все, что о нем думаю, я на подкашивающихся ногах вывалилась из коляски, озирая окрестности.

Фабрика оказалась именно такой, как я ее и представляла. Приземистое одноэтажное здание за массивными коваными воротами, да на проходной покосившаяся будка охранника со следами облупившейся краски. Группа рабочих, ожесточенно о чем-то спорящих, и скучающий урядник в сторонке. До меня донеслись обрывки фраз, несколько раз прозвучало "забастовка".

- Пахом, - негромко подозвала я кучера.

- Слушаюсь, барышня, - немедля откликнулся бородатый изверг.

- Поди узнай, о чем люд рабочий толкует.

- Дык, чего там узнавать-то? Знамо что гуторят: хозяин горб гнуть заставляет денно и нощно, а деньгу зажимает не по совести... У меня на ентой фабрике свояк в мастерах начальствует, даже он на скупость хозяйскую сетует изрядно.

- А где правление у них?

- Во-он в той стороне и будет, - кучер махнул кнутом мне за спину. - Там и склады и администрация ихняя.

На площадке перед небольшим аккуратным особнячком стояло несколько шикарных экипажей. Возницы, собравшись в кружок, лениво грызли семечки, сплевывая шелуху на чистенькую булыжную мостовую. Контраст с самой фабрикой был разительным: если от производства за версту несло упадком и разорением, то правление прямо-таки кричало о процветании и благополучии. Надраенная до блеска медная табличка с солидностью вещала: "Астафьева Луки бумаготкацкое товарищество мануфактуръ"

И вот чего ради, спрашивается, я тащилась в такую даль? Без плана, без подготовки. Тоже мне, разведка боем называется! Впрочем, кое-какие мысли все же появились, и натолкнул меня на них европейской внешности господин, с почестями провожаемый какой-то мелкой сошкой из администрации фабрики.

Приказав Пахому трогаться в обратный путь, я погрузилась в раздумья. Дорога пролетела незаметно, и даже сумасшедшая гонка в этот раз меня не испугала. Едва прибыв домой, я с порога огорошила мужчин:

- Мне срочно нужен иностранец! Желательно испанец, на худой конец сойдет и португалец... Не страшно, если по-нашему не бельмеса, но выглядеть должен солидно и важно.

С английским у меня всегда была напряженка, но на языке Сервантеса я могла общаться вполне сносно. Имелся еще один немаловажной фактор: в этой эпохе знание языков прививалось с детства, но испанский в обязательную программу не входил. В предстоящей афере это играло существенную роль.

- На кой ляд он тебе сдался, Аннушка? - пришел в немалое изумление Петр Трофимович.

- Для дела! - глубокомысленно поведала я.

На все дальнейшие расспросы я отвечала загадочными фразами. Жорж беспомощно хлопал пушистыми ресницами, взирая на меня с глуповатым выражением лица. Наконец, купец сдался. В задумчивости потеребив себя за бороду, он огласил:

- Будь по-твоему, тебя не переубедишь. Упряма ты, дочка, без меры... Есть у моего кума гувернер из Парижу, он многими языками владеет, и вид имеет презентабельный, что наш генерал-губернатор. Но что мне ему сказать?

Пришла пора задуматься мне. Всей правды говорить нельзя, дело все-таки с душком уголовным. Закон и справедливость зачастую находятся на разных полюсах. И если прежде я корила себя в душе за опрометчивое обещание, данное Жоржу, то сегодняшняя поездка на фабрику укрепила меня в правильности выбора. Мой противник-фабрикант, обманывающий всех и вся, и даже собственных рабочих, должен быть наказан хотя бы в малом.

- Ему придется сыграть небольшую роль богатого промышленника из Мадрида, который хочет купить фабрику. Я буду при нем переводчицей и, по совместительству, аудитором.

- Кем будешь? - кустистые брови дядюшки сердито поползли вверх. - Что еще за непотребство ты удумала?

Я прыснула в кулачок.