Мой милый жандарм (СИ)

- Мне тоже, - перебила я.

- Простите?

Я терпеливо пояснила:

- Моя личность мне тоже знакома.

Папарацци неуверенно хохотнул.

- Шутить изволите?

- Отнюдь-с, я серьезна как египетская мумия.

Йоханн сдавленно всхлипнул.

Недовольно покосившись на него, я сварливым тоном осведомилась:

- Вы что-то хотели от бедной девушки?

Фотограф шаркнул ножкой.

- Позвольте запечатлеть вас для репортажа.

- Не позволю! - безжалостно отрезала я.

- Но почему? - искренне удивился он.

Поманив его пальчиком, я заговорщицким шепотом произнесла:

- Потому что я в имперском розыске. Если мое фото попадет в газеты, меня немедленно арестуют.

Папарацци побледнел и судорожно дернул кадыком:

- Вы социалистка?

Я с мольбой в голосе пролепетала:

- Она самая... Но я по вашим глазам видно, что вы приличный человек. Поклянитесь, что не донесете на меня!

- Вы требуете невозможного.

- Почему? - искренне удивилась я. - Вам не позволят ваши принципы? Или вы ненавидите социалистов?

Папарацци едва слышно проблеял:

- Не поймите меня превратно, но это все как-то неожиданно...

Наш содержательный диалог был прерван - из совещательной комнаты вернулись присяжные заседатели.

- Готовы ли вы огласить вердикт? - строго вопросил председательствующий.

Старшина присяжных, залихватски подкрутив кавалерийские усы, гулко бухнул:

- Готовы... - и, подслеповато щурясь, зачитал по бумажке: - Коллегия присяжных единогласно постановила... - выдержав паузу, он внимательно оглядел зал, и торжественно закончил: - Признать виновной крестьянку Марфу Дмитриеву в тайном хищении медной лампады, саму лампаду освященной не признавать.

Публика взорвалась рукоплесканиями. Товарищ прокурора, лукаво усмехнувшись, весело подмигнул мне. Вздрогнув от нежданного знака внимания, я не нашла ничего лучшего, чем послать в ответ воздушный поцелуй.

Вспышка магния ослепила глаза.

Глава четырнадцатая

Деян

- С прибытием, Деян Иванович. Вот взгляни, тебе любопытно будет, - филер грузно опустился в кресло и привычно ухватился пальцами за седеющий ус.

- Не оторви, - столь же привычно посоветовал я, разворачивая протянутую газету. - И что здесь должно меня заинтересовать?

- На первой полосе, - с невозмутимым видом подсказал Ильин. - Чуть ниже репортажа о празднованиях в честь дня тезоименитства племянницы его высокопревосходительства генерал-губернатора.

Пробежавшись взглядом по заголовкам статей, я мысленно чертыхнулся. В нижней части раздела светской хроники ютилась крайне занимательная фотография: товарищ окружного прокурора с улыбкой до ушей и посылающая ему воздушный поцелуй моя недавняя знакомая.

Ильин уважительно хмыкнул:

- Твоя симпатия, Деян Иванович, время зазря не теряет.

- О чем это ты? - недовольно поморщился я на нечаянную оговорку.

Впрочем, к чему лгать самому себе? Симпатия она, милая моему сердцу симпатия.

- Сам посуди, как отреагирует наш милейший прокурор, узрев сей пикантный пассаж?

Я выжидающе прищурился, не понимая, к чему он клонит.

Оставив в покое свой ус, Ильин с усмешкой пояснил:

- Зная крутой нрав господина окружного прокурора нетрудно предположить, что господин коллежский асессор не будет участвовать в деле по обвинению нашей замечательной барышни.

Я от души рассмеялся:

- Пожалуй, ты недалек от истины, Анатолий Николаевич! Жена Цезаря должна быть вне подозрений.

- И ведь как ловко она измыслила! - восхищенно цокнул языком Ильин. - Один невинный поцелуй, пущай и воздушный, и самый опасный соперник в окружной прокуратуре обезврежен.

- Полагаешь, это не случайность? - засомневался я. - Нашу барышню нельзя упрекнуть в простодушии, но не Макиавелли же она в юбке?

- Собственно, какая разница? - безразлично пожал плечами Ильин. - Результат достигнут, остальное не имеет значения.

- Ладно, докладывай, что еще интересного произошло в мое отсутствие. Наблюдение за фигурантами еще ведется?

От расследования я был временно отстранен сроком на месяц. В столице было крайне неспокойно и для участия в масштабной операции по ликвидации революционного подполья стягивались более-менее свободные сотрудники всех губернских охранных отделений. В число счастливчиков, циркулярным указанием временно прикомандированных к петербургскому отделению, попал и ваш покорный слуга.

Собственно, в первопрестольную я вернулся не далее как вчерашним литерным.

Ильин задумчиво пожевал губами.

- Наблюдение ведется, и занимательных фактов выявлено немало, но... - в очередной раз проверив на прочность свои усы, он тяжело вздохнул: - К стыду своему вынужден признаться, что клубочек сей распутать покамест не удалось. Осмелюсь доложить, что дело загадочно до крайности изумительной.

Я вопросительно приподнял бровь.

Ильин шумно поскреб пятерней затылок, и со вздохом признался:

- Ума не приложу, с чего начать.

- С начала, - остроумно предложил я.