Мой мир

Не могу сказать, что ненавижу кошек, но меня больше привлекают собаки, особенно золотистый ретривер, о котором я мечтаю с десяти лет. Раньше мы жили в маленьком районе в двухкомнатной квартире с тремя кошками, поэтому для собаки места никогда не было. С тех пор как мы переехали, мы неоднократно думали о том, чтобы завести сторожевую собаку, но всё как-то судьба не улыбалась нам с этого ракурса, и мы всё ещё оттягиваем с этим.

Я протягиваю ладонь и накрываю ею голову Лилы. Та начинает извиваться и кусать мои пальцы, а я смеюсь. Единственное, что привлекает меня в этой кошке, так это возможность поиздеваться над ней, в хорошем смысле, конечно, ведь она единственная, кто реагирует на мои действия. Остальные кошки слишком нежные и не воспринимают мои попытки как что-то угрожающее. Они лишь думают, что так я пытаюсь их погладить, а не поиграть.

Лила начинает шипеть на меня и я издаю громкий звук, тем самым пугая кошку. Та вскакивает и вырывается из хватки Милы.

— Ну Эрин!— недовольным голосом, возмущается мама,— прекрати уже! Она так противно орёт!

Здесь я соглашусь с мамой. Эта кошка ночью мурлычет, как трактор, а днём мяукает с самым противным тембром голоса, который был только создан на этом свете.

— Пусть не расслабляется,— самодовольно говорю я, и мы с Милой идём на кухню.

Я достаю бутылку воды из холодильника и протягиваю её подруге. Мила садится на стул и тянется за конфетами в стеклянном блюдце. Я собираю волосы в хвост, хватаю красное яблоко и сажусь напротив подруги.

— Что-то ты не сияешь от счастья,— усмехается подруга, смотря на меня,— где улыбка? Ты как будто не рада возвращению в Лондон.

— Вовсе нет,— я кусаю яблоко,— всё нормально. Я просто успела слегка отвыкнуть от Англии.

— Тогда не едь никуда!— смеётся она, и я делаю вид, как будто правда начинаю рассматривать такой вариант.

— И чем бы тогда я здесь занималась?

— Поступила бы со мной на международные отношения,— хохочет Мила,— и никуда ехать не надо.

— А стажировка разве у тебя не планируется?

Подруга театрально вздыхает.

— Ну, вроде как должна быть во втором полугодии, но для стажировки я должна написать курсовую и сдать все зачёты за месяц до окончания первого полугодия. А я как-то не горю желанием куда-то ехать и что-то делать. Меня устраивает Таллин, поэтому на стажировку в городе я, в любом случае, отправлюсь, а заграницу я не хочу. Ты ведь знаешь, что я не люблю путешествовать, а на дольше чем неделя меня не хватит.

Да, я знаю. Мила единственный известный мне человек, кто не любит путешествия и любит свою родину больше всего.

А я всегда хотела отсюда сбежать.

— Ну ясно, но в любом случае, не ленись!— подкалываю подругу,— кстати, а Сиа решила, куда будет поступать?

— Она же уже отправила документы в университет в Данию,— Мила выхватывает моё яблоко, и мои глаза расширяются.

— Я даже не знала, что она хочет учиться заграницей,— удивляюсь я,— а на какую специальность она поступила?

— Да? Я думала ты знаешь. Мия ей помогала с переводом документов,— Мила театрально бьет себя по лбу,— то-очно, ты же в Африке была, когда она только отправляла документы. Её папа настоял на учёбе. Ему не нравилось, что она и так после двенадцатого класса взяла свободный год.

— Ну ясно...— я отвожу взгляд, размышляя о том, что Сиа даже не сказала мне об этом,— а на какую специальность, не знаешь?

— Рекламный бизнес, конечно! Её кроме рекламы ничего не интересует,— хихикает Мила, и я киваю в ответ.

Мама появляется на пороге на кухни и обращается к нам:

— Девочки, пора ехать!

Мы переглядываемся с подругой и выходим в коридор. Я обуваю кроссовки и напоследок провожу взглядом по месту, которое не увижу ещё долгое время.

Ну что ж, увидимся через три месяца, дорогой Таллин.

Глава 65

Весь полёт я мирно дремала и проснулась лишь, когда самолёт с сильным грохотом соприкоснулся с асфальтом, что спровоцировало массовые крики младенцев, разделяющ со мной это прекрасное средство передвижения.

С полузакрытыми глазами, мы переглядываемся с моим соседом справа и без слов разделяем раздражение между собой. Когда-нибудь я смирюсь с плачущими и вечно чего-то требующими, детьми, но пока я буду тихо ненавидеть их крики.

Сев на автобус до Лондона, я включаю музыку в наушниках и всю дорогу пялюсь в окно. Я снова проживаю этот момент.

Автобус подъезжает к остановке, и я пробираюсь сквозь людей, которые ехали со мной в одном автобусе, ведя чемодан за собой. Заметив тётю, я тут же залетаю к ней в объятия.

— Дорога-ая, ну привет! – она целует меня в затылок, и я сжимаю её сильнее.

— Я так скучала!— признаюсь я, и тётя говорит то же самое.

Я отстраняюсь от неё, и моё внимание привлекает высокая и стройная фигура, стоящая за тётей. Лучи солнца ослепляют меня, и я жмурюсь. Вытягиваю ладонь, чтобы восстановить зрение и расплываюсь в улыбке, когда опознаю старшего брата с вытянутыми руками, ожидающего сжать меня и никогда не отпускать.

— Эдди!— выкрикиваю я, и запрыгиваю на брата.

— Привет, малявка!— он поднимает меня с земли, и мы куржимся в объятиях.