Мой мир

И почти каждый год отлавливаю подземных охотников, быстро поддев грунт коробочкой. Как любой порядочный хищник, они могут обходиться подолгу без пищи, но я везу их домой в отдельных контейнерах, наученный горьким опытом: однажды вот так же в пути у муравьиных львов имел место случай каннибализма…

Дома помещаю пленников в таз с песком. Натерпевшись страху после поимки и транспортировки, они долго лежат неподвижно, притворившись мертвыми, и теперь я могу детально их рассмотреть.

Прежде всего должен сказать, что эти странные создания — не взрослые насекомые, а всего лишь личинки. Но какие личинки! Широченная плоская голова с двумя огромными зубастыми жвалами, покрытыми щетиной — не только орудие охоты, но и отличная лопата землекопа, а также снаряд для метания порций песка в убегающую добычу. Когда лев очень голоден и над воронкой кто-нибудь летит, «пилот» подвергается снизу мощному зенитному обстрелу, и песчинки летят на полуторадециметровую высоту; конечно, вероятность сбить цель маловата, ну а вдруг?

Личинка муравьиного льва. Исилькуль, 28 июня 1967 г.

Зрение у личинки очень острое, хотя выпуклые глаза ее невелики и состоят всего лишь из нескольких фасеток. Охотница незаметно выставляет эти перископы над песком и терпеливо следит за краем воронки и воздушным над нею пространством.

Когда я первый раз догадался поместить личинок муравьиных львов в таз с песком, меня ждало множество сюрпризов. Вылежав с полчаса на песке, одна их них дернулась, подалась назад, углубив заостренный конец брюшка. Дернулась еще, еще, и вот — скрылась полностью, только небольшой перемещающийся бугорок песка указывал, куда ползет насекомое.

Настал вечер. Личинки, спрятавшись в песке, не подавали признаков жизни. И я лег спать. А ночью проснулся от громкого треска, который повторялся через равные промежутки времени. На окне у меня жило тогда много насекомых и даже кой-какая четвероногая живность, в том числе ящерицы, и я долго не мог догадаться, кто же это так странно шумит. Оказалось, из таза вылетают вбок порции песка, стуча по бумаге, которой была накрыта одна из посудин.

Я встал, подошел ближе и увидел редкое зрелище: личинка начала делать ловчую воронку! Углубившись в песок, она подавалась назад, а потом резким взмахом головы выбрасывала далеко в сторону изрядную порцию песка: широкое, вогнутое темя, сведенные клешни с длинными зубцами и щетиной — замечательный землевыбрасывающий инструмент! На песке начала обозначаться глубокая борозда, загибающаяся дугой, и через некоторое время первый круг, проведенный словно циркулем, украсил поверхность песка.

Внутри первого круга пролег второй, третий, — песок, поддаваемый мощной головой-лопатой, все летел и летел из таза, и через полчаса воронка была почти готова. Опытный и старательный мастер — кто учил его этим приемам? Конечно, это программа, унаследованная от предков, — но могла ли она выработаться только в результате естественного отбора в ходе пресловутой «борьбы за существование»? Утверждать это может лишь безнадежный схоласт, никогда не видевший работу насекомых-строителей.

Ловушка настороже… Песок на ее склонах еле держится, и горе тому, кто угодит на край ямки и оступится. Но постоянно ловить на заклание моим питомцам насекомых мне было попросту жаль, требовалось изыскать какой-то заменитель — но хищницы наотрез отказывались от кусочков мяса, да и от всего того, что не двигалось. Тогда я пропитал комочек ваты молоком, подвесил его на тонкой нитке к соломинке, и издали, чтобы со дна воронки не была видна моя рука, ввел качающееся «угощение» в воздушное пространство над ловушкой. Тут же последовал залп, я проимитировал «падение», и в ватку вонзились острые клешни хищницы.

Минут через десять ватный шарик был сух, и я незаметно добавил в него молока пипеткой с тонко оттянутым носиком: львиный «насос» работал быстро и сильно. Если разглядеть клешню в лупу, то можно заметить, что она состоит из двух лопастей — верхней и нижней, сложенных так, что образуется трубка. Нижняя лопасть очень гибка и может двигаться в своем желобке взад и вперед, выдвигаясь из конца клешни. Два таких жала вонзаются в бока жертвы, и по трубкам из нее выкачиваются соки…

Насекомьих останков в воронке не увидишь — они бы мешали охоте. Лев поддевает их головой и сильным движением выбрасывает далеко за пределы ловушки. Маленькие силачи поступали так даже с тяжелыми камешками, которые я нарочно кидал в воронку: подсунет личинка под камешек голову — и долой его!

Рисованные кадры к телепередаче "В логове муравьиного льва" — Омское ТВ, 1967 г.