Мой мир (СИ)

От Соломона Митрофановича прибыли еще двадцать «Мастиффов», тренажеры, для обучения и методические пособия. Теперь занятия вел не только я, а десятницы и Тулия. Я перераспределил нагрузку по обучению.

И вот, в один прекрасный день, Тулия подошла ко мне, с серьезным и как мне показалось слегка грустным, выражением лица.

— Надо посмотреть одно место для нового полигона, за территорией базы. Ты пойдешь со мной? Поможешь определиться?

— Тебе что не хватает полигона на котором мы тренеруемся? — с недоумением посмотрел я на нее.

— Хочу иметь запасной полигон. Да и девочкам будет полезно тренироваться в разных рельефах местности.

Какое-то странное, ничем не обоснованное желание, которое должно было меня насторожить. Но я только пожал плечами и сказал:

— Хорошо мой командир. После занятий съездим, посмотрим.

Она даже не улыбнулась. Кивнула и ушла, побледнев еще больше и сторонилсь меня весь остаток дня. Занятия закончились. После ужина, когда я уже совсем забыл об обещании, данном Тулии с утра, сотница вновь подошла и спросила:

— Ну что, готов?

— А ведь точно! — вспомнил я. — Что ж с тобой поделаешь? Поехали.

Мы погрузились в «Мастиффа» Тулии и направились за пределы базы «Чумы». Ехали мы довольно долго, мимо леса из темно-зеленых, почти черных деревьев и кустарников, мимо поля камней и за этим полем выехали на весёленькую полянку.

— Все, приехали, — услышал я бесцветный голос командира «Железного звена». — Выходи.

Ничего не подозревая, в веселом расположении духа я быстренько выскочил из Мастиффа и начал осматривать местность. Поляна и впрямь была неплоха. Много кустарника по краям, с одной стороны скала возвышалась отвесной стеной и на высоте метрах в десяти от земли шел карниз, на самой полянке росли цветы, а вокруг порхали какие-то перламутровые насекомые.

— Смотри какая красо… — слова застряли у меня в горле.

Раздалось шипение импульса, и острая боль пронизала мне правое плечо. Падая я все же обернулся и увидел Тулию с Маленьким командирским импульсником в руке направленном в мою сторону. Она белая как мел застыла на месте.

— Вот и все, — сказала сотница синеватыми губами. — Кончилась наша любовь и сотрудничество.

Боль жгла плечо. Высасывала силы, хотелось орать, но я держался, лежал в цветах в этой красоте, оказавшейся смертельной, надомной висел этот скальный карниз. Я постарался сфокусировать взгляд на своем бывшем друге и любовнице Тулии, которая все стояла и смотрела на меня.

— Ты все боялась, что паучиха затянет меня в свои сети, завербует? — сказал я свозь боль, - И сама попалась в ее сети.

Улыбка, выдавленная мной, получилась кислой, боль, вездесущая боль мешала думать и сознание, за которое я цеплялся еле теплилось.

— Если бы тебе предложили выбрать между твоей жизнью, карьерой и каким-то самцом, который сегодня здесь, а завтра улетит и ты его больше не увидишь, как бы ты поступил на моем месте? — Она не выдержала и из глаз у нее потекли слезы.

— Ты считаешь, предательство - это нормально? — как можно спокойнее спросил я.

— Я никого не предавала, а только защищаю свою жизнь и свои интересы.

На нее было больно смотреть, она мучилась раздираемая моральными противоречиями.

— Можно тебя попросить об одной услуге? — спросил я.

— Какой? — спросила она.

— Если ты уже все решила, то добей меня, пожалуйста, побыстрей, а то очень больно. Больно за тебя, за принятое тобой решение, а я-то дурак чуть не влюбился.

Она направила на меня свой импульсник, но выстрелить не смогла. Ее рука сильно дрожала. Тогда она развернулась и побежала к Мастиффу. Робот ожил, когда пилот попал внутрь. Один из манипуляторов с импульсником направился в мою сторону и уставился на меня. Затем с секунду смотрел мне в лицо своим смертельным элементом с бурлящей внутри энергией и пополз вверх. Этот глазок уперся в карниз скалы, висевший надо мной и прозвучал выстрел.

Я завороженно смотрел, как кусок карниза отделился от скалы и падал на меня. Откатиться я уже не успевал. «Вот она смерть» — подумалось мне. Осыпь из первых, небольших камней упала мне на голову, и я потерял сознание.

Глава 13

Тишина. Темнота, наполненная абсолютной пустотой. Но вдруг, где-то далеко, далеко, появилось маленькое светлое пятнышко. Это пятно росло, наливаясь яркими цветами: белым, желтым, красным. Постепенно это пятнышко заняло все пространство вокруг, а цвета распределились на сектора. Сквозь пелену начали проявляться какие-то контуры. Сначала расплывчатые, а затем они стали оформляться во что-то конкретное.

На меня смотрело некрасивое, с грубыми чертами, женское лицо. Нос большой, массивные скулы выдвигались вперед, рот как рваная полоска между скул. Глаза… Они были прекрасны, разного цвета, миндалевидные, с длинными ресницами, один голубой, а другой глубокого темно-синего цвета со странным зрачком, он как будто жил своей жизнью то увеличивался, то уменьшался, то менял форму. И от этого по моему телу бегали крупные мурашки и в тех местах, где, казалось, должно было болеть, сильно чесалось. Но и зуд уже проходил.