Мой Мир (СИ)

— После взрывов легче стало. Нет, не погиб. Все в холле или на кухне были. Двоих стеклами порезало, но живы будут.

— Садись в холле и начинай причитать, мол, все пропало, и Петраркус тебя убьет…

— Хорошо, — явно улыбнулся он.

Я рванул в Универ.

Когда вошел в аудиторию, там уже собралось три десятка желтых и красных.

В зале зашептались:

— Вроде бы он погиб в гостинице.

— Я тоже слышала…

— А может это фантом…

Я подошел к ближайшей «распространительнице слухов» и резко схватил ее за ухо. Она ойкнула.

— Разве фантомы хватают симпатичных барышень за ухо?

Зал грохнул, и обстановка разрядилась.

— Принесите кто-нибудь, пожалуйста, металлическую коробку и кусок хлеба.

Минут через пять все стояло на столе.

— У нас появилась новая вводная. Враг придумал очередную пакость — он сделал контейнер, который экранирует пауков от действия «перемирия». Для того чтобы продолжить, я прошу всех желтых выйти на сцену. Будем вас тестировать.

Вышло полтора десятка желтых. Я открыл коробку, положил в нее кусочек хлеба, потом закрыл ее и отошел метров на пять.

— Я хочу, чтобы вы попробовали сделать вот так: я внимательно посмотрел на коробку, представил ее изнутри и сформировал там огонек, который сжег хлеб. Никто ничего не заметил, и все стали недоуменно оглядываться.

— Откройте коробку.

Все были в шоке, когда вместо куска хлеба оттуда выпала почерневшая головешка.

Я объяснил, как это сделал и сказал:

— Я хочу, чтобы вы все потренировались. У кого это получится — тот будет стоять при встрече гостей. Мы не знаем, как выглядит контейнер с пауками. Поэтому, если кто-нибудь достанет какую-нибудь коробку — вы сделаете так, и паучкам придется внутри очень плохо. Потренируйтесь, я через час подойду.

Затем пошел в ректорат.

На секретарском месте сидела Сися и терпеливо объясняла кому-то, что ректор сейчас занят и сможет принять только через три дня, после праздника. Я встал сбоку и с удовольствием ее слушал. Посетитель, который требовал улучшения условий своего размещения, наклонился над ней, повышая голос. В этот момент вокруг ее головы образовалось два едва заметных спиральных вихря, закрученных в разные стороны с явной желто-золотой окраской. Посетитель отшатнулся и ушел, шепча всякие ругательства. Молодцы, девчонки — хорошая команда получилась.

Я подошел. Сися привычно вскинула глаза и узнала меня. Ее зрачки расширились, она попыталась встать.

— Сиди. Как у вас здесь?

— Мы очень подружились с Воробышками, они сейчас у меня в комнате, но помогают мне с безопасностью. Члены семей преподавателей — редкие говнюки! — она зарделась, употребив при мне бранное слово.

Я улыбнулся и погладил ее по щеке. Немедленно два вихорька закрутились вокруг моей руки, наперегонки лаская ее.

— Здравствуйте, Воробышки. Я тоже вам рад. Давайте до вечера — у меня сейчас дела.

— Кто у нее?

— Ференц. Он не успевает починить стену и не понимает, зачем это делать так срочно. Я думала, ректор лопнет от злости. Она сейчас его так распекает, что я на всякий случай отключила связь с кабинетом, — она широко и лукаво улыбнулась, — не гоже молодой девушке слышать такое.

Я чуть не заржал в голос.

— Я зайду, ты не предупреждай. Хочу послушать.

Я зашел в коридор и настроился на Клофиссию.

— Ференц! Сколько можно раз повторять! Стена к завтрашнему должна быть доделана! Вы — идиот! Вы сэкономили Университету два золотых, наняв безрукого подрядчика. К тому же, по моим данным, вы не заплатили лучшей бригаде обещанные пять золотых! Только четыре.

— И этого много. А по поводу пролома в стене — он сзади, никто не увидит.

Во мне начала подниматься ярость. Немедленно в голове замигал зеленый сигнал:

— Любимый, он того не стоит. Побереги себя для праздника.

Уффф, отпустило. Ференц ей обязан жизнью. Я вдохнул-выдохнул и вошел в кабинет. Клофиссия сидела красная и собиралась выдать очередную порцию нравоучений. Ференцу явно было пофиг — знаю я такой тип хозяйственников. Уроды. Она увидела меня и попыталась встать. Я махнул рукой, мол, сиди и встал перед Ференцем. Он когда-то был неплохим красным, но сейчас лень и жадность убила талант. И трусость. Чем я решил воспользоваться. Я скатал в руках ярко-красного, почти видимого в обычном спектре червя и не спеша запустил его в грудь Ференца, сломав его легкое сопротивление.

— Этот червь обовьется вокруг твоего сердца. И если завтра к пяти вечера забор не будет починен, червь остановит его. Мне все равно, как ты это сделаешь. И за какие деньги — у тебя, наверное, неплохая зарплата. Затем ты соберешь все бригады, которые работали на фасадах и отдашь каждой по четыре золотых. Из своих. Понятно?

Он мелко закивал, держась за грудь.

— Пошел нахер отсюда. Завтра не будет забора — не будет тебя.

Он умоляюще посмотрел на ректора.

— Я согласна с… Туттером. Идите. Я ОЧЕНЬ надеюсь, что все будет сделано.

Затем она, умница, связалась «по селектору» с Сисей:

— Сисиллия, голубушка. Возможно, послезавтра у нас освободиться вакансия проректора по АХО. Подберите пожалуйста четыре-пять кандидатов, проведем конкурс.

Потом подняла глаза на враз побелевшего Ференца.

— Вы все еще здесь?

Его как ветром сдуло.