Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 (СИ)

Гарри сжался. Слова опекуна больно царапнули душу. Мальчик винил во всем только себя. Если бы только он не сблизился с Дорианом, то с ним бы ничего не произошло. Стан не столкнулся бы с собственными страхами и ему не пришлось бы нападать на человека. Теперь Дориан опустошен и чувствует себя грязным, неправильным, сильно боящимся и настоящим монстром, без намека на человечность. И это только вина Гарри, ничья иная.

— Я и Дориан собирались сделать несколько покупок в Шабаше, а потом вернуться в школу. Когда я садился на корабль, сова принесла мне письмо от профессора, в котором говорилось о том, что нам нужно из–за срочных дел встретиться в порту. Меня это очень сильно удивило, потому что профессор Снейп не писал мне с самого января, — Гарри перевел дыхание. — Он сказал, что возникли проблемы с опекунством и нужно будет переоформить документы в Хогвартсе. Он разрешил взять с собой Дориана. Через камин мы переместились в кабинет преподавателя Защиты от Темных Искусств. Дальше нас провели по коридорам. Мы оказались в комнате с цербером. Когда я оглянулся, то увидел, что Дориан уже оглушен, а около его горла серебряный кинжал держит внезапно изменившейся мужчина. У него было два лица. Одно представилось профессором Квирреллом, а второе Волдемортом. Он провел нас через все ловушки к зеркалу. Квиррелл был уверен, что защита зеркала была замкнута на мне. Он приказал достать ему камень, но я не смог сделать это сразу. Там я видел свое желание. Но в тот момент, когда Квиррелл перерезал горло Дориану, в мой карман упал камень. Он отбросил Стана в угол, как мусор, как ветошь, как что–то малозначительное. А он там истекал кровью. Я попытался убить Квиррелла Авадой Кедаврой, но с первого раза мне не удалось сделать этого. Круцио тоже не получилось с первой попытки. Он начал посылать в Дориана режущие проклятья. Я не мог вынести этого. Как они смели издеваться над телом? Его шея была очень хрупкой. Так много магии в таком хлипком сосуде. Я задушил его, а потом превратил в пыль, сжег до состояния праха, — Гарри перевел дыхание. — Дориан — полувампир, я забыл об этом. Их можно убить, только окончательно отрезав голову от туловища или пробив сердце насквозь. Когда вампиры теряют много крови, они нападают, чтобы восполнить собственные запасы. Им все равно, кто перед ними, это своего рода инстинкт. Я не сопротивлялся ему. Я очень хотел, чтобы он остался в живых.

Директор печально вздохнул, поправил свои очки–половинки и тихо произнес.

— Ты думаешь, Квиррелл перехватывал письма?

Гарри согласно кивнул.

— Он сам сказал мне об этом. Сначала Том собирался внушить мне, что профессор Снейп хочет похитить камень, выманить сюда. Он даже наложил на Рона Империо. Но я не проверил в этот детский лепет. Преданность профессора вам я испытал на собственной шкуре. Тогда он решил оборвать все связи с опекуном.

— А почему ты сам не явился в поместье безо всяких записок? — едко поинтересовался Снейп. — Или это выше тебя? Образ жертвы тогда не получится?

Гарри еще сильней стиснул в кулачках уже изрядно помятый пододеяльник.

— Может, потому, что это ваш дом? Дом, в который меня никто не приглашал? — тихо, но вполне отчетливо произнес мальчик.

В комнате стало тихо.

— Северус, ты что, никогда не говорил Гарри, что это и его дом до совершеннолетия? — удивленно спросила молчавшая до этого целительница.

Гарри покачал головой. Про какой дом и какое совершеннолетие можно говорить, если даже сейчас Снейп еле–еле терпит его около себя, только по той причине, что подопечный может потребоваться в будущем.

Ненужный… Он был именно таким. Кому какое дело до его душевных терзаний и мук, до сомнений и метаний. Его просто кормили и не более. Придерживали до нужного момента. Дориан был единственным человеком, которому Гарри был нужен безо всяких условностей в виде пророчеств или долге перед его умершими родителями. Конечно, другие члены отряда попытались бы поддержать мальчика теплыми словами, но они всего лишь дети и как бы ребята ни были близки Поттеру, с ними все равно не было такого сильного душевного родства, как с Дорианом. Они дополняли друг друга, мыслили на одной волне. А теперь Гарри вновь боялся почувствовать себя одиноким и опустошенным.

— Нет. не говорил, — процедил сквозь зубы Снейп.

Мадам Помфри печально покачала годовой.

— Такие вещи обязательно должны быть озвучены вслух. Особенно учитывая, что у Гарри никогда не было ничего своего.

Мальчик нахмурился и шмыгнул носом. Ему хотелось, чтобы все эти люди оставили его в покое и перестали копаться в его душе.

— Я хочу, чтобы ты знал, Гарри, что пока Северус твой опекун, его дом — это твоя крепость. Ты можешь приходить туда в любой момент и искать в нем укрытия. Несмотря на наши трения в прошлом, я хотел бы, чтобы ты понял, что мы действительно желаем тебе добра. Возможно, сейчас ты нам просто не веришь, но, пожалуйста, все равно учти сказанные только что мной слова.

Гарри пробурчал себе под нос что–то невразумительно.

— Когда я смогу вернуться в Дурмстранг? — поинтересовался он.