Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 (СИ)

Первыми выступали мечники с седьмого курса. Их уровень был на высоте, и Гарри самому захотелось научиться управляться с оружием с таким же мастерством. Он с грустью вспомнил о своем деревянном мече и о том, как после него болели руки.

Следом потянулась вереница номеров о возможностях трансфигурации, зельеварения и чар. Пятикурсники продемонстрировали особенности речи людей из разных стран и каким образом можно избежать недопонимания из–за разницы в языках. Наконец–то настала их очередь выходить на сцену. Свет в зале потух, а потом тускло зажегся только над сценой.

Сцена представляла собой темную комнату, в которой находились двое: человек в балахоне, с накинутым на голову капюшоном, и человек с белым овалом на месте лица. Последний что–то усиленно пытался найти в большой куче масок, лежащих на полу.

— Что ты ищешь? — спросил человек в балахоне.

— Свое лицо! Я потерял его!

Человек с белым овалом вместо лица продолжал разгребать кучу из масок.

— Слушай! Может, ты помнишь, как выглядит мое настоящее лицо? Я так часто менял маски, что забыл как выгляжу действительно… Ты можешь что–нибудь рассказать обо мне настоящем?

Человек в балахоне только покачал головой.

— Нет, я даже не узнаю тебя. А как ты стал таким?

Человек с белым овалом задумался.

— Я просто жил… Но каждый хотел вылепить из меня то, что ожидал. И я соответствовал. Но понимаешь… Они были такими разными… И их ожидания тоже отличались друг от друга. Мне приходилось менять маски постоянно, чтобы всем угодить.

— Ты сожалеешь об этом?

— Да… Я же потерял себя! Это самое страшное, что может произойти! Когда ты вдруг останавливаешься и осознаешь, что ты ничто… Тебя не существует! Есть только гипсовая маска и все!

— К чему ты пришел сейчас?

— К тому, что я никому ничего не должен и не обязан. К тому, что совершая любой поступок, я должен руководствоваться своим разумом и не оглядываться на то, что скажут окружающие.

— Ты думаешь, что сможешь уйти от социума окончательно?

— Конечно же, нет! Это невозможно! Но я не хочу быть серой массой. Я хочу провозгласить себя личностью и индивидуальностью! Я хочу жить свободно в мире ограниченном определенными нормами морали! Но больше не желаю быть ничтожеством!

— Почему ты не помнишь своего лица?

— Оно стерлось из памяти мишурой из перемен и чередованием ролей! — ответил человек с белым овалом.

— Ты считаешь, что найдя свое лицо, ты больше никогда не будешь играть?

— Нет, буду. Но играть стану лишь при необходимости и, не переступая через себя и свое собственное мировоззрение.

— Что ты хочешь?

— Быть собой.

— Чем ты готов пожертвовать ради этого?

— Мнением некоторых людей о себе.

— Почему ты готов на это?

— Потому что абсолютно все люди не могут быть авторитетами!

— Как давно ты стал понимать это?

— Каждый раз, когда я играл определенную роль, в моей душе зарождались зерна сомнения, но свои всходы они дали только сейчас.

— Больно ли постигать новые истины?

— Это тяжело… Очень… Внутри ломается все, что было до этого, но оно меняет меня к лучшему. Я счастлив!

— Пожалуйста, возьми в руки зеркало.

Человек с белым овалом принял зеркало и с удивлением увидел отражение собственного лица.

— Но как! — воскликнул он.

— Все просто. Потерянного уже не вернуть. Ты уже изменился, и старое твое лицо не сможет прижиться сейчас. Но новым мировоззрением и осознанием своих ошибок ты заново создал себя. Смотри внимательно и постарайся снова не забыть. А теперь прощай!

— Подожди, скажи мне, кто ты?

Человек в балахоне откинул капюшон, под которым не оказалось ничего.

— Я пустота. Если ты совершишь подобные ошибки еще раз, то я вернусь к тебе. И возможно, тогда я поглощу тебя.

— Маски на полу загорелись, а человек с лицом сделал шаг в новую жизнь… — произнес голос из–за кулис.

Мальчики поклонились публике, которая сидела некотором оцепенении.

— Человек с белым овалом вместо лица — Гарри Поттер, он же и автор сценария. Человек в балахоне — Дориан Стан. Костюмы сшиты девочками первого курса восточного факультета, а маски собственноручно вылепил Эдвин Эрстед с первого курса Западного факультета.

Зал взорвался аплодисментами.

Гарри свободно вздохнул только тогда, когда вернулся за кулисы.

— Дориан, ты молодец. Спасибо тебе, — похлопал он по плечу друга.

Полувампир довольно улыбнулся.

— Я знал, что я лучший!

Поттер рассмеялся и дернул за хвост Стана.

— Я ничуть не сомневался.

После того, как Каркаров произнес заключительные слова, и все стали расходиться, мальчик выскользнул из–за кулис и направился к опекуну.

Зельевар стоял с Малфоем и о чем–то разговаривал. Гарри подошел к ним и, молча, поклонился, чтобы не прерывать их беседу.

— Конечно, твое предложение мне интересно, Люциус, но мы с Поттером спешим. Мне необходимо передать его Дамблдору.

— Конечно же, я все понимаю, — аристократ позволил себе легкую улыбку. — Я очень надеюсь увидеть вас двоих на Рождественском вечере в этом году.

— Я ничего не обещаю, но постараюсь быть, — произнес Снейп и нервно покосился на Гарри. — Нам действительно пора. До свидания.

— До свидания, сэр, — попрощался мальчик и направился вслед за опекуном.