Мои миры, твое отчаяние. Танец 1 (СИ)

— Хорошо господин, я принесу мантию для этого предателя крови!

Сириус хрипло рассмеялся.

— Быстро же ты его построил. Он с таким же почитанием слушался только моего никудышного братца.

Кикимер вернулся с мантией и другой одеждой и, быстро откланявшись, исчез.

— Твой брат не был никудышным. Ты знаешь, что он пошел против Волдеморта после того, как получил приказ убить тебя? Нет? Теперь знаешь. Он выбрал собственную смерть и смог сделать кое–что, что помогло бы одолеть Темного лорда в будущем.

Сириус какое–то время молчал, потом тряхнул головой и провел рукой по волосам.

— Я теперь как Джеймс.

— Не совсем, — пробормотал Люпин, протягивая зеркало.

Блек взглянул на свое отражение и чуть не отшатнулся.

— Я…я слишком изменился за столько лет. И почему я русый?

Гарри тяжело вздохнул.

— Потому что есть заклинание, возвращающее анимагам их истинный облик. На газетных фотографиях ты весьма заросший и выглядишь там гораздо старше и безумней. А сейчас ты не похож на самого себя. Я еще придал твоей коже смугловатый оттенок… Если тебя раскроют как анимага, хоть не узнают.

— А откуда ты столько о косметических чарах знаешь? — поинтересовался Блек, разглядывая свое отражение.

Гарри смущенно кашлянул.

— Я единственный парень со всего курса, который ходит на бытовые чары. Там и не такое узнаешь… И вообще, я не понимаю, почему вы не обниметесь?

Ремус покраснел и шаркнул ногой, Сириус покосился на него и демонстративно отвернулся в сторону.

— Мы поговорили… Вернее он горил, а я был собакой и слушал, — Блек усмехнулся. — Я обижен на него! Он в меня не верил!

— Сириус, знаешь ли, в Ордене почему–то ты мне тоже не очень–то и сильно верил. Это было чертовски неприятно! Почему от меня скрыли истинного хранителя? Конспираторы Мерлиновы! Кощея вам в зад! Ты не думал, что Питера я тоже считал другом? А потом мне говорят, что от него остался только палец! Каково это, мистер Бродяга?

Блек опустил голову и начал нервно потирать руки.

— Прости, об этом я даже и не подумал…

Гарри спокойно пил чай и гипнотизировал стену взглядом.

— Мистер Бродяга, мне кажется или Поттер–младший ловко увел нас от щекотливой для него темы, а конкретно об его опекунах.

Мальчик вздрогнул.

— Абсолютно согласен с тобой, мистер Лунатик, — хищно прищурился Сириус.

Поттер сжал палочку в руках и приготовился в случае опасности отпрыгнуть в сторону и метнуть чашку. Люпин заметил состояние мальчика.

— Ээээ… Гарри, мы не хотели тебя напугать или тем более причинить вред… Успокойся. Хорошо?

— Хорошо… — неуверенно произнес Поттер.

Сириус покраснел.

— Я собственноручно размажу Снейпа по стенке, а Дамблдору засуну его бороду прямо в…кхм–кхм…не при детях будет сказано! Я вообще забыл поблагодарить тебя за освобождение.

Блек подошел к мальчику, сел около него на колени и крепко обнял.

— Спасибо, ты дал мне надежду дважды. Первый раз, когда пришел в тюрьму, второй, когда вытащил меня из нее.

Гарри осторожно погладил крестного по голове.

— То, что Снейп такой, виноват и ты. Прошлое лепит будущее. Я сын его врага, скорее всего, он имеет право на свою ненависть. Только от его предательства все равно как–то горько и обидно…

Блек усмехнулся.

— Наши антипатии всегда были взаимными… Мне жаль, что он не увидел в тебе хорошего человека. Я буду любить тебя и защищать.

— Хорошо, не забудь этого, пожалуйста, — как–то по–детски произнес мальчик.

— Не забудет. Если что, ведь мы всегда сможем напомнить ему об этом. Не так ли? — улыбнулся Люпин.

Сириусу дали инструкции, к кому можно подходить, к кому не стоит. Где стоит появляться, а где лучше не показывать носа.

Последующие дни слились в одно. Занятия с утра, усиленные тренировки с отрядом, который наконец–то стал показывать относительно хорошие результаты совместной работы, квиддичные тренировки и библиотека. Все это проходило на фоне какой–то сумасшедшей апатии. Ему стало безразлично все окружающее. День или ночь тоже перестали иметь какой–то смысл. Бессонница стала его неотвратимым спутником. Гримм старался быть как можно ближе к своему хозяину. Он как–то печально и понимающе смотрел на Гарри, когда тот забывался и начинал гипнотизировать какую–то неопределенную точку пространства. Поттер снова чувствовал себя брошенным, преданным, одиноким. Он снова потерял место, о котором можно было бы говорить с притяжательным местоимением мое.

Дориан пытался сначала как–то расшевелить Гарри, а потом просто стал как можно больше своего времени проводить рядом с ним.

Тикки все–таки не выгнали, но перевели на работу в Хогвартс и запретили общаться с молодым хозяином. Эльф сообщил об этом Гарри, когда приходил попрощаться с ним. После этого Поттер ходил мрачный несколько дней, пока не вернулся к состоянию абсолютного безразличия и безэмоциональности. А его пустой взгляд пугал всех относительно близких ему людей.

Пятнадцатое декабря наступило быстро, принеся с собой огромные сугробы и сильные холода за минус тридцать. После теплых английских зим Гарри тяжело было привыкнуть к подобной погоде.