Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

Зельевар признавал свои ошибки: он недооценил мальчишку. Снейп слишком увлекся и забыл о собственной безопасности, посчитав, что его подопечный ни на что не способен, но этот мелкий паршивец был затаившимся врагом, ожидавшим удобного момента для своего нападения, сыном своего отца, истинным Поттером.

Подопечный целенаправленно бил по его слабым местам, искусно целясь в самые болезненные точки. Он вновь дал Снейпу почувствовать себя слабым и использовал для этого самый неприятный рычаг — зелья. Поттер не ломал его ни проклятьями, ни пытками, ни пакостями или ловушками. Мужчина мог отдать голову на отсечение — мальчишка из принципа изготавливал все составы самостоятельно. Это была отличная возможность унизить его и показать, что тот в двенадцать лет и не брался за подобное. Не то чтобы он не мог этого сделать, просто не требовалось это ему в таком возрасте.

Снейп презирал слабость и ненавидел ее всеми фибрами своей души. Это ассоциировалось в его голове с ничтожностью и никчемностью. Он когда–то был таким, маленьким мальчишкой, остро реагирующим на подначки отца и оскорбления сверстников. Зельевар сжал кулаки, он практически забыл это тягостное чувство, и теперь этот мелкий паршивец мастерски нанес удар. Было больно и мерзко.

Поттеру было мало самой акции унижения. Он решил обставить свою диверсию как нечто благородное и не стал копаться в душе опекуна. Мальчишка просто продемонстрировал ему свою власть и ее возможности, а так же дал понять, что в состоянии контролировать свои низменные желания.… В отличии от него.

Хотелось крушить все вокруг, рвать, метать и уничтожать, а еще хотелось как–нибудь изощренно унизить Поттера, наказать его, ударить.…Но, как и следовало ожидать, от того, кто носил титул Мальчика–который–выжил, у его подопечного имелись развитая интуиция и зачатки ума, что позволило ему сделать выводы о том, что для его жизни и психического благополучия безопаснее убежать из дома, но он не учел одного — Северус Снейп злопамятен. Он умел затаиться, выждать момент и ударить исподтишка настолько сокрушительно, что его враги после этого не могли еще долго оправиться. Поттер, может и не являлся глупцом, но в силу своего возраста, был слишком ничтожен и зависим от него…

Снейп глубоко вдохнул воздух, а потом широко улыбнулся. Поттер подписал себе смертный приговор, унизив его.

Гнев постепенно ослабевал, переходя в глубокую ненависть и презрение. Осталось выяснить одно: мальчишка говорил об отравлении летом. Были ли его слова правдой или очередной ложью, которая являлась частью его плана?

Мужчина направился в Малую гостиную, схватил с подставки горшочек с дымолетным порошком и скривился. Поттер вчера им пользовался после того, как вдоволь поиздевался над ним. Теперь видимо смакует подробности со своими дружками и смеется.

— Кабинет директора Хогвартса!

Зеленое пламя подхватило его в водоворот красок и понесло вперед. Когда цветные всполохи померкли, перед взором Снейпа предстал кабинет Дамблдора. Директор сидел за письменным столом и что–то писал. На маленькой жердочке, закрепленной справа от окна, сидел его феникс, который лениво чистил клювом свои золотые перышки.

— Северус? Что–то случилось? — обеспокоенно спросил Дамблдор.

Зельевар скривился.

— Да. Поттер случился, — казалось от яда в его голосе, могло бы скончаться все живое на расстояние километра.

Директор поправил свои очки–половинки, внимательно осмотрел мужчину и, придя к каким–то выводам, предложил:

— Успокоительного ромашкового чая?

— Нет, обойдусь.

— Тогда присаживайся и расскажи, что произошло.

Снейп пододвинул к себе кресло, критично осмотрел сей предмет мебели и только потом все–таки опустился в него.

— Поттер сбежал куда–то, — поджав губы, сообщил он.

— И как это произошло, мой мальчик? — доброжелательно поинтересовался директор, словно речь шла о состоянии погоды за окном.

— До того, как покинуть мое поместье, паршивец пытался узнать, я ли отравил его этим летом или нет, — сухо сообщил Снейп.

— И насколько удачно это прошло для него? — приторность интонаций пожилого мага ничуть не изменилась.

— Поттер получил доказательство моей непричастности к этому, — мужчина сильно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.

Директор заботливо пододвинул ему чашку с чаем.

— Сообщил ли он тебе еще какие–то подробности?

— Практически нет. Только то, что это был яд «Высокомерный трус». Его рецепт был практически утерян потому, что в девятнадцатом веке за его изготовителей серьезно взялись в Министерстве. Слишком уж много тогда произошло странных смертей, которые было крайне сложно диагностировать.

— Можешь не вдаваться в исторические подробности, мой мальчик… — Дамблдор погладил свою бороду и задумчивым взглядом обвел помещение.

— Хорошо, но дело в том, что Поттер мог и солгать.

— А какой для него смысл в подобной лжи? — удивился директор.

— Отыграться на мне за все? — едко предположил Снейп.