Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

И этот мнящий себя аристократом человек был непомерно склонен к насилию и демонстрации собственной значимости и доминантности. Он испытывал удовольствие от убийства магглов, наслаждаясь их беспомощностью и неспособностью спасти себя или своих близких. Позже, когда он уже открестился от своей деятельности среди Пожирателей, свою склонность к насилию стал отрабатывать на домовых эльфах, наказывая их за любую провинность или избивая только из–за отсутствия настроения.

Малфой был жестким и жестоким человеком, который понимал только язык боли, угроз и шантажа. Подкупить его деньгами не представлялось возможным, он владел слишком большими активами, чтобы его могла интересовать какая–то мелочь. Возможно, мужчина мог бы пойти на какие–то уступки только, если его интересовали бы какие–то очень редкие артефакты или книги.

Люциус обязательно вновь присягнул бы на верность Темному Лорду после его возвращения. Попытка бегства была слишком рискованной и вряд ли бы удалась из–за Темной метки, которую Волдеморт с легкостью мог отследить. Но только сейчас, достаточно повзрослев, Малфой осознал, что теперь от успешности его действий зависели жизни его близких.

Возможно, смерть жены он бы пережил, хоть это и подкосило бы его, но вынести потерю сына он вряд ли бы смог. Это стало бы самой страшной из всех возможных пыток, а его хозяин был весьма изобретательным на этом поприще. Ему ничего не стоило подчинить себе Люциуса с помощью магии и заставить убить свою семью собственными руками.

Страх подтолкнул его на такие неоправданно рискованные действия по отношению к Поттеру. Малфой вряд ли когда–то смог бы придти к Дамблдору за защитой и предложением своей помощи, слишком уж мало было в нем светлого и чрезмерно много уверенности, что политика Темного лорда правильна по отношению ко всему магическому миру. Его не устраивали только кары, что обрушивалась на головы его последователей.

Снейп не собирался церемониться с Люциусом, особенно после того, как получил от Дамблдора подтверждение того, что именно Малфой отравил Поттера. Просмотрев несколько раз воспоминания всех тех, кто участвовал в стычке в книжном магазине, директор был твердо уверен, что яд был в одном из перстней, что были на руке Люциуса в тот день. Именно им он поцарапал Поттеру голову и впрыснул яд ему прямо кровь. Все просто и практически незаметно.

Тягаться с Малфоем через суды было бы апофеозом глупости. Больше половины комиссии, что заседает на разборе дел в Министерстве, периодически ходит к нему на званые обеды и получает от него дополнительные премии к зарплате, чтобы те закрывали глаза на его мелкие правонарушения. Поттер хоть и являлся легендой, но не имел никакого фактического веса в обществе, соответственно от него невозможно было получить какую–либо материальную выгоду, следовательно, интереса в его защите не было никакого.

Снейп взял со стола восемь флаконов с разными по цветам и прозрачности жидкостями, положил их в небольшую коробочку и, криво усмехнувшись, отправился через каминную сеть в дом Малфоя.

Гостиная особняка была пуста. На маленьком столике лежало несколько нераспечатанных писем, а на спинке кресла висел теплый плащ.

Из коридора донеслось цоканье каблуков и через несколько мгновений появилась Нарцисса, одетая в дорогую мантию, подходящую больше для какого–нибудь приема, нежели для домашнего костюма. Видимо она одевалась так потому, что ожидала, что в их доме в любой момент могут появиться гости.

— Нарцисса, мое почтение, — Снейп немного склонился и поцеловал руку дамы.

— Рада видеть тебя, Северус, — улыбнулась без всякой искренности миссис Малфой, дань этикету, не более того. — Ты к Драко?

Зельевар качнул головой.

— Нет, я хотел бы повидаться с Люциусом, у меня к нему крайне важные дела.

Нарцисса немного смутилась.

— Он сейчас в своем кабинете и он… несколько взволнован. Обсуждение дел никак не может подождать? — поинтересовалась она с надеждой.

— Нет, — голос зельевара был тверд. — Это крайне важно и не терпит отлагательств.

— Хорошо, я провожу.

В коридорах на стенах висели постоянно шушукающиеся портреты чистокровных предков Малфоев. Они обсуждали последние подслушанные сплетни или просто перемывали кости грязнокровкам, посмевшим претендовать на какое–нибудь место в министерстве, что было в иерархии выше простого клерка.

Мэнор не отличался особой изящностью или красотой, он был больше похож на средневековую неприступную крепость. В доме даже имелось несколько бойниц. Стены были выложены из серого камня, зачарованного на огнеупорность. Редко встречающиеся колоны, скорее всего, предназначались для того, чтобы разрядить мрачность Мэнора.

Белая мраморная лестница казалась слишком ярким пятном среди окружающей серости. Несмотря на то, что коридоры были темными и совсем неуютными, комнаты наоборот были наполнены чрезмерно яркими красками и предметами роскоши.