Мой-мой

Тема весьма важная, актуальная и интересная. Современное искусство в России сейчас по большому счету никому не нужно. И это, отчасти, потому, что оно малоинтересно, деструктивно и провинциально. Русские художники или безнадежно увязли в эстетике социалистического реализма, в лоне которого они были взлелеяны, не в состоянии принимать новые веяния, или пытаются бездумно копировать продукцию западной массовой культуры.

Людям же жизненно необходимо позитивное искусство. Им нужно показывать простые и сильные вещи, называя все своими настоящими именами. Поэтому мы сознательно отказались от сладенького некрасовской формулировки – "русские женщины", поэтому мы сознательно обратились к "русским бабам" "Заветных сказок" Афанасьева. Эта выставка будет интересна и за рубежом. Она сделает современное русское искусство конвертируемым на мировом художественном рынке.

Год назад Гадаски познакомился в Англии с Наной. Эта живая рыжеволосая девушка работала в отделе новейших течений Русского музея. Они ходили вместе по лондонским пивным и за кружкой доброго английского эля беседовали о судьбах русского искусства. Беседы их были безрадостными. Как бы они не пытались посмотреть на существо проблемы, как бы они там не крутили и не вертели, а в итоге приходили к печальному выводу – современное русское искусство находится, пардон, в глубокой жопе.

Современное русское искусство нужно было как-то спасать. Нана предложила сделать эпохальную выставку. Гадаски связался по телефону со мной, и я незамедлительно на все согласился. Современному русскому искусству необходимо было дать шанс. Если его дадим не мы, то тогда – кто же? Голубые его ему, уж наверняка, не дадут. Занимаясь искусством, они думают только о том, как нагреть себе руки и удовлетворить свои задницы. Проклятье, неужели нет никого другого? Почему снова я? Почему снова нужно быть энтузиастом, отдавая себе полный отчет в том, что помогать не будут. Будут только мешать. Хорошо, что нашлась Нана и что есть Гадаски, который периодами бывает способен на многое, если его заинтересовывать сексом. Но Нана хочет провернуть все как можно скорее, уже в августе 2001-го, а это значит, что за работу нужно приниматься немедленно всеми руками и ногами.

Когда я был коротко в городе в феврале, вырвавшись на неделю с работы и делая последние подготовительные мероприятия для своего возвращения, она свела меня с тетеньками из пресс-центра Русского музея, которые меня приняли очень радостно и обещали всяческую поддержку, высказывая свою горячую солидарность теме "Русские бабы". Они были просто уверенны, что такая живая тема после скучищи предыдущих выставок искусства последних лет должна пройти с необыкновенным успехом, вызвав широкий резонанс в прессе и публике.

А одна из тетенек, занимающаяся поиском спонсоров и возглавляющая "Общество друзей Русского музея", узнав, что я не только лично был знаком с австрийским художником Хундертвассером, но даже учился у него в Венской Академии Художеств, вытащила пригласительный билет на презентацию мероприятий по празднованию 300-летия Санкт-Петербурга в Москве.

– Пригласительных билетов отпечатано всего триста штук, – сказала она мне. – И я дам вам один только в том случае, если вы непременно поедете!

– А когда надо ехать? – осторожно поинтересовался я, так как ехать в Москву мне совсем не хотелось.

– Сегодня же вечером, – сказала она. – Я думаю, это для вас крайне важно! Туда приглашены все наши спонсоры, и Вы сможете установить с ними тесный контакт. А также будет директор нашего музея господин Гусев. Кроме того, будет веикоепный фуршет и концерт артистов Мариинского театра.

Я постарался мгновенно оценить ситуацию. Отказаться – значило показать свою незаинтересованность в знакомстве со спонсорами. С другой стороны, очень жалко потерять целый день моего короткого пребывания в России на поездку в Москву. Как я смогу выдержать такую пытку? Но мне неловко было обидеть тетеньку, дающую мне эксклюзивную возможность.

– Было бы неплохо, если вы сумеете распечатать к завтрашнему дню концепцию вашей выставки и примерную смету, чтобы мы могли раздавать это нашим спонсорам, – нажимала на меня тетенька.

– Да, конечно, я сделаю все, как надо. Надеюсь, что с железнодорожными билетами в Москву не будет особых проблем.

В Вене я часто слышал от русских эмигрантов, побывавших недавно в Москве:

– О, как изменилась Москва! А какие там прекрасные фуршеты!

Я осторожно относился к заявлениям этих людей, зная, что большинство из них, как пауки в банке, замкнуты на эмигрантской тусовке и никогда не бывали на хороших западных фуршетах. С другой стороны, ну чем черт не шутит! Может фуршеты и исключение! Пусть рестораны говенные и дорогие, пусть! В этом я на своей собственной шкуре уже несколько раз убеждался! А фуршеты, возможно, хорошие. Парадокс! Но вот мне предстоит мой личный опыт. Вот я сейчас убедюсь!