Мой-мой

– Привет, это я. У вас там, вероятно, еще ночь, у нас – десять часов утра. Мне пришлось ехать в райцентр, чтобы тебе позвонить. Другой связи пока, к сожалению, нет. Я камлала сегодня ночью. Ты прав, тебе сделали эрена. Какая-то женщина. Ты ее знаешь?

– Да, у нас с ней была глубокая связь.

– Это плохо. Значит, ты полностью открыт, и ей легко нанести тебе смертельный удар. Ты знаешь, зачем она это сделала?

– Могу только догадываться. Она хотела за меня замуж, но я ее очень сильно обидел. Я всячески старался загладить свою вину, но ничего не помогало. Потом мы снова были вместе, и, казалось, опять все будет хорошо. Но пока я ездил за границу, все изменилось. Я не могу понять, что. Может быть, ее кто-то отговорил.

– Может, она чего-нибудь боялась?

– Она говорила, что боится меня полюбить.

– Ситуация крайне опасна. Ты сам понимаешь, что произошло.

– Да, я видел куклу.

– Тебе нельзя спать, иначе Албыс может забрать твою душу.

– Но я не могу не спать вечно.

– Тебе нужно продержаться всего две недели.

– Это тоже не мало.

– Смотри, сейчас посчитаем. Сегодня 5-ое июня. Ты должен дождаться до 22-ого. В этот день заговоры и действия нечистой силы теряют свою власть. Кроме того, это безлуние. Может быть, тебя отпустит на один-два дня раньше. Ты должен выдержать.

– Я постараюсь.

– Самое страшное в том, что она сделала это в полнолуние. Или она ведьма, или ей кто-то помогал.

– Я могу предположить и то, и другое. Она могла это сделать с

Мерьей, своей подругой, которая меня ненавидит. В ту ночь они были вместе.

– Ты не видел, чем и куда они проткнули куклу?

– В живот деревянной зубочисткой.

– А кто эта женщина? Она русская?

– Нет, она не русская – она финка. Сотрудник генерального консульства. Дипломат. Кто бы мог подумать, что она на это способна и вообще, что она может оказаться ведьмой.

– Ведьмой может оказаться кто угодно, не только женщина-дипломат.

– Что ты посоветуешь мне еще?

– Попробуй ее не пугать и не говорить с ней на эту тему, чтобы не спровоцировать более решительные действия, ведь она в панике может истыкать эрена иголками. Вот тогда тебе действительно несдобровать.

– Мама, я боюсь!

– Попробуй ее не злить и всячески задабривать. Может быть, она передумает и уничтожит куклу или, по меньшей мере, вынет из нее зубочистку.

– Хорошо, я постараюсь.

– Главное, не спи! Не спи – понял?

Мать кладет трубку. Мои предположения подтвердились…

Глава 83. Я НАЧИНАЮ РОМАН. ТРУДОГОЛИКИ-АЛКОГОЛИКИ.

И так, мне предстоит не поспать две недели, даже больше. Если учитывать то, что до этого я почти не спал две предыдущие, это не мало. Выдержу ли? Будем надеяться, что выдержу, куда денусь? Другого выхода из создавшегося положения я не вижу. Займу себя гуляниями и чтением книг. Интересно, а что же с моей статьей в "НоМИ"? Позвонить напрямую Вере Бибиновой мне как-то неловко, поэтому звоню Семену Левину. Может быть, он что-нибудь знает.

– Я знаю только, что материал взяли, он Вере понравился, – отвечает Семен.

Я не верю своим ушам, и моей радости нет предела. Неужели? А что, если мне написать роман. Роман о своем возвращении в Россию и о встрече с Пией, роман обо мне, роман без вранья, быстрый и честный, красивый и неприглядный, как сама жизнь? Да, я напишу роман, я начну прямо сегодня, и буду писать ночью и днем, соревнуясь со своей смертью, которую я во что бы то ни стало должен победить. Писать роман, чувствуя за спиной страшное холодное дыхание, это достойное занятие.

Да, я напишу роман, чтобы во всем разобраться, чтобы выяснить все причинно-следственные связи произошедшего и найти истину или ее иллюзию, чтобы освободиться от груза настоящего и прошлого. От этого мне наверняка станет легче. Это будет своеобразный психоанализ, самокопание русского интеллигента, оправдание моей писательской фамилии, вклад в литературу.

Я начинаю писать роман, и он меня с первой же страницы захватывает. Я решил раскрутить спираль своей жизни с самого начала, чтобы кое-что объяснить людям, меня знающим, и ответить на наиболее часто задаваемые мне вопросы, на которые я не всегда готов ответить. Надо сказать все, всю правду, все, что скрывал и не договаривал. Но это не полная автобиография, в ней есть много пробелов – между началом и концом. В нем подробно будет описана лишь последняя фаза. Она самая актуальная. Одним романом нельзя объять все, он и так, должно быть, получится толстым. Толстым романом Владимира Яременко-Толстого. Толстым и первым. Возможно, за ним последуют другие. Но только в том случае, если этот первый будет иметь успех.

О том, как найти издателя, я не думаю. Был бы роман, а издатель найдется. Россия огромна, издателей в ней много. Кто-нибудь, да и заинтересуется. Сейчас все ждут нового и необычного. Поэтому трудно даже предположить, что что-то может так просто остаться невостребованным. Не те времена, люди очнулись от спячки тоталитаризма и хотят жить, насаждаясь и радуясь жизни, беря от нее все возможное, что только можно взять. А я дам им роман и вместе с ним свой жизненный опыт, которого у меня хоть отбавляй.