Мои московские улицы

Примечательно, что потомки знаменитого шотландца не являются единственными представителями туманного Альбиона, обосновавшимися по прихоти судьбы в этом московском закутке. Недалеко от усадьбы Брюсов по нечетной стороне домов этого переулка находится Англиканская церковь (дом № 5). Правда, она выходит на Брюсов переулок только своим южным фасадом, а северным – главным – на соседний Воскресенский. Англичане, работавшие в Москве, в 1828 году в складчину выкупили у прапорщика Наумова принадлежащий ему участок земли, и построили на этом месте «британскую часовню». Позднее британской общиной в Москве было принято решение опять же на добровольные пожертвования построить настоящую церковь в стиле поздней английской неоготики, которая была построена и освящена в 1885 году во имя святого апостола Андрея, первосвятителя Шотландии: подавляющее большинство британской колонии в Москве в те годы составляли выходцы из Шотландии.

Англиканская церковь в Брюсовом переулке

После революции 1917 года английская церковь была закрыта, а с 1932 года это помещение использовала Всесоюзная студия грамзаписи (затем государственная фирма «Мелодия»). С 1992 года в церкви возобновились регулярные англиканские церковные службы.

Сохранилась в этом переулке и православная церковь, находящаяся на стыке Воскресенского и Брюсова переулков (Брюсов переулок 15/2). Деревянный храм Успения Пресвятой Богородицы на этом месте существовал с 1548 года. В народе его называли «что на Успенском Вражке». Между Никитской и Тверской проходил глубокий овраг – «вражек», по которому протекал приток реки Неглинной. По соседству с деревянным храмом в 1630 году был возведен каменный храм Воскресения Словущего. После пожара 1812 года был восстановлен только последний, в пределы которого были перенесены престолы деревянного храма.

После революции храм Воскресения Словущего почему-то не прикрыли, он продолжал работать. Более того, ему были переданы иконы ряда закрытых в то время церквей.

Помимо религиозных и архитектурных достопримечательностей Брюсов переулок в советские времена выделялся среди других мест элитарного московского жилья своей чрезвычайно высокой плотностью проживания в нем советской творческой интеллигенции.

Вот далеко не полный перечень выдающихся личностей, проживавших здесь:

В доме № 12, который расположен слева сразу за аркой при входе в переулок с Тверской улицы, жил режиссер Всеволод Мейерхольд с женой Зинаидой Райх и её детьми от первого брака с С. Есениным. В этом же доме проживали также известные артисты, как И. Н. Берсенев, А. П. Кторов, С. В. Гиацинтова, балерина М. Т. Семенова.

Следующие два дома, отступающие от красной линии переулка, были построены в начале 50-годов для советских композиторов и преподавателей консерватории. Здесь были квартиры композиторов Д. Б. Кабалевского, А. И. Хачатуряна, Д. Д. Шостаковича, скрипача Л. Коган, пианиста С. Рихтер, знаменитой пары – М. Ростраповича с О. Вишневской.

На противоположной стороне переулка в доме № 17, поостренном в 1928 году для артистов МХАТ по проекту известного нам архитектора Щусева, жили: В. И. Качалов, Л. М. Леонидов, балерина Гельцер. В настоящее время 3-й этаж этого дома занимает художник Н. Сафронов.

Далее по переулку ближе к его середине находится дом № 7, также построенный по проекту архитектора Щусева. Это громадное здание предназначалось для артистов Большого театра. Его обитателями были: А. В. Нежданова, И. С. Козловский, Н. С. Голованов, О. В. Лепешинская, М. П. Максакова, М. О. Рейзен, А. Ш. Мелик-Пашаев, скульптор И. Д. Шадр, художник Ф. Ф. Фаворский.

Напротив этого здания на другой стороне Брюсова переулка стоит скромный 5-этажный дом (№ 2/А), который сегодня, правда, подновили, облицевали светлым отделочным материалом, чтобы он не портил своим затрапезным видом общей благостной картины окружающего благоустройства и славного интеллектуального прошлого.

Дом № 2/А изначально был трехэтажным. Его нарастили на несколько этажей, и перед войной он служил гостиницей одного из государственных наркоматов. В военные годы этот дом превратился по количеству своих обитателей в типичный советский коммунальный «муравейник», под завязку набитый жильцами, оказавшимися здесь по прихоти судьбы и воле московских городских властей.

На третьем этаже этого здание находилась квартира № 28, подняться к которой можно было только на своих двоих по плохо освещенной лестнице, зайдя в темный подъезд со двора этого дома.