Мои московские улицы

Протестные настроения широкой общественности, накопившиеся в стране за долгие годы партийного диктата, в условиях наступившей перестройки и гласности умело вызывались и направлялись на выбранный объект критики. Накал страстей, дискуссий, споров вокруг строящегося Мемориала нарастал, ход его строительства замедлялся. «Джинн» инициированного общественного возмущения этим проектом как «детищем Политбюро» вырвался на волю, и никто уже просто не знал, как сдержать его разрушительную силу в разумных пределах. Стройка остановилась. Мемориал вместе с Советским Союзом и КПСС медленно агонизировал в своем недостроенном виде. И здесь еще один удар судьбы – умирает друг и соавтор проекта Олег Кирюхин. Ю. Чернов остается в одиночестве, но пытается как-то защитить проект своего учителя Н. В. Томского, своего друга и собственный. Его аргументация в споре с критиками проста и логична. Он говорит своим оппонентам: давайте оставим политику. Мы все жили в стране идеологизированных мифов. Вчера нас осеняло знамя Ленина, потом Сталина, затем опять Ленина. Давайте отойдем от этого. Давайте посмотрим на проект недостроенного Мемориала с точки зрения его монументальной выразительности, архитектурной законченности, строительной логики, общих пропорций, наконец. Насколько он в целом в новых условиях соответствует поставленной задачи, что требуется подкорректировать.

Но было уже слишком поздно для принятия разумного, взвешенного решения. Со всех сторон раздавалось одно – «Долой!». Проект сознательно был заведен в глухой и беспросветный тупик.

Между тем приближался май 1995 года – 50-летие Победы, на празднование которой в Москве должны были собраться руководители зарубежных стран со всего мира. Кризисную ситуацию с Мемориалом Победы в Москве нужно было как-то срочно решать.

И она была, конечно, решена благодаря усилиям слаженного тандема – Юрия Михайловича Лужкова, бывшего тогда мэром Москвы, и Зураба Константиновича Церетели, скульптора, архитектора, бизнесмена, художника, «эффективного менеджера», ресторатора, к тому же президента Российской Академии художеств.

9 мая 1995 года состоялось торжественное открытие комплекса Мемориала Победы на Поклонной горе. 56 президентов и руководителей зарубежных стран почтили своим присутствием это торжественное событие.

Об авторах проекта в те дни речь не шла, было не до них. Да и позднее не припоминаю, что были какие-либо представительные пресс-конференции, интервью, заявления в прессе, детально рассказывающие о творческой работе авторского коллектива над проектом Мемориала, персональном составе самого коллектива.

Позднее об этом скромно было объявлено в официальном путеводителе по Мемориалу. Авторами мемориального комплекса, как утверждается в этом проспекте, являются «архитекторы Н. Томский и А. Полянский, художник З. Церетели». Здесь же скромно отмечается, что решающую роль в завершении его создания сыграли правительство Москвы и мэр Ю.М. Лужков.

Архитектурно-скульптурный ансамбль мемориального комплекса, как свидетельствует все тот же путеводитель, украшает «монумент Победы, представляющий собой классическую трехгранную стелу высотой 141,8 метра», который был возведен «по решению правительства Москвы» (!). В авторском коллективе этого сооружения, возглавляемом З. Церетели, скромное последнее место занимает мэр Москвы, Ю.М. Лужков. (Не исключаю, что сегодня этот путеводитель переиздан).

Грустно об этом вспоминать, но судьба первого коллектива авторов-скульпторов Мемориала оказалась на редкость печальной. Последнего из них, бесцеремонно отстраненного от проекта, Ю. Чернова, изматывающая борьба довела до инсульта. А что было дальше? Переболел и снова принялся за работу. Поставил памятник А. П. Чехову в Мелихове, Шолом-Алейхему в Москве на Малой Бронной, украсил московские улицы еще десятком памятных досок в честь выдающихся москвичей. И каждый день вплоть до своей кончины в 2009 году он ездил в свою мастерскую на троллейбусе от Киевского вокзала по Кутузовскому проспекту мимо Мемориала победы, в который он вложил столько сил, труда и здоровья. Этот московский маршрут стал мне тоже близок. Последние годы мы с ним часто встречались по воскресеньям на остановке троллейбуса на Дорогомиловской улице, куда я подходил с Пречистенки, и вместе добирались до мастерской.

Пречистенка

В 1972 году моя семья после сложного жилищного обмена переехала в квартиру на третьем этаже в доме 31/16 на Кропоткинской улице, которой сегодня вернули её историческое имя – Пречистенка. В те годы эта улица – Кропоткинская, а также соседняя – Остоженка, которая называлась Метростроевской, Арбат с его переулками еще не были причислены к лику районов элитного жилья Москвы, не были охвачены строительной лихорадкой «точечных застроек» и еще не распрощались с небольшими массивами зеленых насаждений, сохранявшихся здесь. Правда, в этих местах уже в те годы появилось несколько новеньких кирпичных многоэтажных зданий, заселенных работниками ЦК, руководителями Министерства обороны, избранными представителями советской интеллигенции.