Мой муж Джон

Темнокожая акушерка строго сказала мне, что, если я не буду как следует тужиться во время схваток, ребенок может погибнуть, да и я вместе с ним тоже. В ужасе, я собралась с последними силами и в конце концов родила свое дитя в 6.50 утра. Наш сын появился на свет, обернутый пуповиной вокруг шеи и весь какого — то желтушного цвета. Сестра сразу же забрала его, помыла и вернула мне чистеньким в родильную палату. Она положила сверточек рядом со мной, и я впервые взглянула на него. Это было крошечное создание, с маленьким, сморщенным и ярко — красным личиком. Мне он показался верхом совершенства. Его положили в люльку рядом со мной. Мы вместе спали, уставшие от долгих и мучительных родов.

На следующий день наконец объявилась Мими. Ей позвонили, сказали, что ребенок родился, и она пришла навестить сына Джона. Она по — прежнему держалась со мной подчеркнуто строго, хотя, увидев мальчика, несколько смягчилась. Мими уже позвонила Джону, сообщила, что он отныне отец, и предложила также дать телеграмму моей маме. Я поблагодарила Мими и сказала, что сама напишу ей. Я радовалась, что Джон обо всем знает, однако была расстроена тем, что не смогла сообщить ему новость сама.

Джон приехал в клинику только через три дня после рождения сына, сразу же, как появилась возможность отлучиться с гастролей. Он ворвался ко мне как вихрь, прорыскав до этого по всем помещениям в поисках нас с малышом. Поцеловал меня и взглянул на сына, сопевшего у меня на руках. Со слезами на глазах Джон прошептал: «Син, он — обалденный. Просто фантастика!» Новоиспеченный папаша опустился рядом на стул, и я дала ему ребенка на руки. Он ощупал его маленькие ручки, разглядывая каждый миниатюрный пальчик, и лицо его расплылось в улыбке: «Ну, так кто тут у нас будет знаменитым маленьким рокером, как папа, а?..» Джон организовал мне отдельную комнату, хорошо понимая, что в общей палате я буду привлекать нежелательное внимание посторонних.

Все было, конечно, замечательно, однако побыть наедине нам так и не удалось. В стене моей палаты было небольшое окно, выходившее в коридор, и, когда в больнице прознали, что Джон находится здесь, это окошко с внешней стороны облепили десятки пациентов. Мы почувствовали себя золотыми рыбками в аквариуме, и стало понятно, что Джону тут долго оставаться нельзя. Он обнял меня и, раздав несметное количество автографов, уехал: ему нужно было завершить гастроли, прежде чем он сможет вернуться домой — не раньше следующей недели. Визит Джона был коротким, но имел заметный продолжительный эффект: сестры в клинике начали относиться ко мне гораздо более дружелюбно.

В больнице я пробыла еще несколько дней, и мою палату вскоре заполнили цветы и поздравительные открытки, среди которых был также букет от Брайана и других «Битлз».

На следующий день после визита Джона я написала маме письмо следующего содержания:

Привет, бабуля!

Ну что, мам, наконец — то оно, точнее, ОН появился на свет, 8 апреля, в 6.50 утра. Слава богу, все кончено. Он просто прелесть! Весом всего 2 кило 8оо, но он чудный, мама. Думаю, ты можешь себе представить мое состояние!

Как же мне хочется, чтобы ты была здесь и посмотрела, как он спит тут рядом в своей кроватке. Да, кстати, у меня отдельная палата, 24 шиллинга в сутки, но оно того стоит. Вчера, в четверг, Джон приезжал и увидел его в первый раз. Бедняга, весь на нервах!.. Ребеночек вылитый Джон, но чем — то и на меня похож. Так что будет он у нас настоящий красавчик!!!

Надеюсь, ты получила телеграмму от Мими… Она без ума от малыша (а вот меня тетушка, чувствую, скоро доведет до ручки). Как только выйду и смогу этим заняться, хочу подыскать себе другую квартиру — так что, мамуль, когда вернешься, тебя тут встретит маленький веселый мальчуган. Правда, здорово?

Пару дней спустя нас выписали из больницы, и мы приехали домой на такси. Джон и я хотели, чтобы в полном имени ребенка были наши с ним фамильные имена, Джон и Чарльз, соответственно, в честь его и моего отца. А собственно имя ребенку я предложила дать в честь его матери — Джулиан.

Джон немного посомневался, задумавшись, достаточно ли мужественно оно звучит, но потом отбросил сомнения: имя нравилось нам обоим, оно было в память о Джулии. Джон Чарльз Джулиан Леннон. На том и порешили.

Стать матерью, как выяснилось, не так — то просто. Только привезя Джулиана домой, я поняла, как мало знаю об уходе за грудными детьми. Никаких курсов для будущих мам тогда не было, так что учиться приходилось методом проб и ошибок. Последних, похоже, было гораздо больше. Джулиан плакал дни и ночи напролет, и это очень выматывало. К тому же у меня были проблемы с грудным вскармливанием, и я постоянно боялась, что ребенок побеспокоит Мими, которая жаловалась, что ей не дают как следует выспаться. У себя дома и вместе с мамой, конечно же, было бы гораздо проще. Здесь все сваливалось на меня, и иногда я не выдерживала и начинала реветь от отчаяния и беспомощности.