Мой муж Джон

Чтобы ребятам дали лишний раз выступить, Джон приставал ко всем, от кого это могло хоть в какой — то степени зависеть. Выступления в «Пещере» и в Лизерлэнде были в этом смысле их несомненными достижениями. Джон с Полом постоянно и во всем соревновались друг с другом. Хотя все, включая публику на их концертах, видели в Джоне лидера коллектива, Пол стремился участвовать в принятии всех решений — касались ли они выбора площадки для выступления или того, какую песню включить в репертуар. На сцене они обычно солировали по очереди, и каждый отличался своим индивидуальным исполнительским стилем. Джон излучал сдержанную силу и сексуальность, когда важно, по — деловому расхаживал по сцене, слегка откинув назад голову и, казалось, чуть высокомерно поглядывая на зрителей. Многие, и не без основания, видели в этом заносчивость. И все же в первую очередь это объяснялось его сильной близорукостью. Джон как бы отгораживался от аудитории — эмоционально и даже физически. Однако именно он объявлял на концертах большинство исполняемых номеров, не упуская при этом возможности пошутить со сцены над зрителями, которые пришли в строгих костюмах и выглядели, по его мнению, чересчур нарядными, или поиздеваться над рокерами, студентами, пожилыми людьми — всеми, кто подвернется под руку. Чем скандальнее было поведение Джона, тем популярнее становились «Битлз».

Пол был столь же энергичен во время выступлений, но иначе: он соблазнял публику, влюблял в себя толпы зрителей, обращаясь к ним тепло, по — дружески. Девицам безумно нравились его огромные глаза и мальчишеское лицо. Пол пользовался наибольшей популярностью у девушек, но Джона это особо не беспокоило: поклонники уделяли достаточно внимания каждому из членов группы, и всем очень нравилось, когда фанаты подходили к ним, чтобы сказать, какие они замечательные. Между Джоном и Полом существовала какая — то особая связь, почти на молекулярном уровне, что еще больше подогревало атмосферу на сцене. Они интуитивно понимали, как все время находиться в фокусе внимания публики и при этом не оттеснять своего партнера, как управлять и манипулировать аудиторией, чтобы довести девиц в зале до безумия. Джордж со своей соло — гитарой вел себя, наоборот, очень тихо и серьезно. Когда его спрашивали почему, он обычно отвечал, что не может позволить себе ошибиться, исполняя свою партию. Стюарт и Пит тоже были тихими, так что середина сцены оставалась в полном распоряжении Джона и Пола.

После нескольких недель выступлений в «Пещере» к перерыву на обед у ее стен вдоль улицы собиралась внушительная очередь девушек — подростков со всех концов Ливерпуля, сбежавших с занятий в школе, чтобы попасть на концерт «Битлз». Самых горячих из них Джон называл «битлетками». Они всегда крутились возле сцены, передавали ребятам выпивку и выкрикивали заявки на исполнение той или иной песни. «Битлз» были очень любезны с такими постоянными поклонницами. Зная, что денег у них в обрез, они могли заказать девушкам чашку чая или выдать бесплатный билет.

Я ходила на все выступления вместе с группой, и ревнивые фанатки часто вычисляли меня в толпе как девушку Джона. Поэтому со временем я стала появляться там в паре со своей подругой и ходила с ней всюду как приклеенная. Полин была девушкой, а позже женой Джерри Марсдена, в прошлом водителя грузовика. Его группа, Gerry and the Pacemakers, часто выступала в одном концерте с «Битлз». Вскоре они подружились с Джоном, потому что очень подходили друг другу по складу ума и чувству юмора.

Пока «Битлз» находились на сцене, мы с Полин ощущали себя в безопасности, так как все внимание было сосредоточено на них. Но, когда наступал перерыв, в туалет мы отправлялись обязательно вместе, поскольку именно там обычно случались всякие неприятности. Мы научились ходить с опущенной головой, чтобы, не дай бог, не посмотреть кому — то из девиц в глаза, пулей влетали и вылетали из помещения, даже не остановившись у зеркала, чтобы подкрасить губы. Тем не менее вдогонку нам часто летели фразы типа: «И что только он нашел в этой подстилке?!» Кроме ревнивых фанаток, были и те, кто, наоборот, присматривал за нами и сдерживал своих разгневанных подруг, которым не терпелось вырвать у меня клок волос: «Если Джону она нравится, значит, и нам тоже. Не трогайте ее…»