Мой муж - эльфийский принц

Даже не поморщилась! Вот это выдержка. Хотя… что ей? У нее же клюв вместо рта, не думаю, что это пойло будет столь обжигающим для нее, как для меня.

– Поднимает настроение и помогает успокоить нервы, – невинно заметила царица, закрывая крышечкой серебряный сосуд.

Я снова кашлянула, ощущая, как напиток растекается в груди кипящей лавой. Но Эанодора была права – нервы он успокаивает просто отлично. Одновременно с огнем, заполняющим сейчас мои вены, по телу стало разливаться умиротворение и приятная слабость. В голове прояснилось, но вместе с этим стало все безразлично, а еще очень весело. Я выдала блаженную улыбку.

– Дай еще, – протянула руку и прежде, чем гарпия успела спрятать флягу, выхватила ее из когтистых рук царицы и открутила крышку, поспешно сделала еще один большой глоток, стараясь не дышать.

– Хватит тебе уже, – с легкостью отняла у меня сосуд Эанодора, – а то потом похмелье будет мучить.

Я согласно икнула. Пожалуй, впервые после свадьбы мне было так хорошо и спокойно. Будто избавилась от тяжкого груза и обрела такие же крылья, как у Эанодоры.

– И как я тебя такую верну твоему эльфу? – царица покачала головой.

А я… я с наслаждением вдыхала пьянящий ночной аромат жасмина, любовалась на звезды и не желала никуда возвращаться.

– А не надо возвращать, – беспечно махнула рукой, – он будет только рад, если меня не будет. Пусть отдохнет.

Гарпия хмыкнула.

– Поссорились? – проявила чудеса проницательности она.

– Если честно, – мой язык начал заплетаться и отказывался слушаться, – мы и не мирились никогда…

А хорошо тут все-таки! Воздух чистый, вид красивый, компания приятная. Не то, что некоторые отдельно взятые надменные первородные, возомнившие себя центром мира.

Мой тяжелый вздох не остался незамеченным.

– Да не переживай ты, – по-своему поняла мои стенания царица, – завтра провожу вас к порталу и вы сможете вернуться домой. По крайней мере, уже будете на своей территории и пошлете весточку родителям, что все с вами хорошо.

Я кивнула. Хорошая она все-таки тетка! Добрая, отзывчивая, красивая даже…

Повернулась и попыталась сфокусировать свой взгляд на лице Эанодоры.

– Кстати, а что ты хочешь вернуть благодаря нам? – набравшись храбрости, спросила у нее.

К моему удивлению, гарпия снова смутилась. Она отвела взгляд в сторону и шаркнула когтистой лапкой, в смысле ножкой по мелкому гравию.

– Ты любишь своего мужа? – вдруг спросила она.

Очень странный вопрос, на который нет правильного ответа. Но женщина-птица испытующе смотрела мне в глаза. Она чего-то ждала, будто решала что-то для себя самой. Ох, подозреваю, что и «успокоительное» она мне дала не просто так, хотела усыпить бдительность и вообще…

– Да, – брякнула я, прежде чем успела подумать.

Гарпия довольно кивнула.

– Он тебя тоже, – уверенно произнесла она.

– Сильно в этом сомневаюсь, – хмыкнула я.

Царица молча взяла меня за руку и показала мне мое же запястье, на котором в лунном свете мерцала брачная татуировка.

– Этот знак появляется лишь у отмеченных богиней, – грустно сказала Эанодора, – а Пресветлая не соединяет сердца, не предназначенные друг другу.

У меня на этот счет были свои соображения, но я ими делиться не стала. Нравится ей так думать, пусть думает на здоровье!

– Пусть даже у вас бывают разногласия, – продолжала гарпия, – все это можно решить, когда вы вместе. Любовь так легко потерять… Потом очень трудно все вернуть назад…

Столько горечи было в ее голосе, столько печали, что я поежилась.

– Вот в этом вы мне и поможете! – вдруг сказала царица гарпий и хлопнула крыльями.

Глава 19

Глава 19

Это был странный и совершенно невозможный брак. Для всех. Но не для двух любящих сердец, внезапно и совершенно неожиданно воспылавших страстью. Вождь орков и царица гарпий. Кто бы мог предположить? Среди гарпий нет мужчин. Это всем известно. Женщины-воины находят себе временную пару, обзаводятся потомством, чаще отец и понятия не имеет об этом. На него накладываются чары забвения, и его дочь остается жить в Аэллоне, воспитывается и вырастает настоящей воительницей.

Но не в этот раз…

– Мне было с ним весело, – печально произнесла царица, – с ним я чувствовала себя хрупкой и нежной. Обо мне заботились. Я просто могла быть женщиной. Счастливой, любимой, желанной… Но это все было так неправильно!

Я смотрела на опущенные плечи гарпии и вместе с ней испытывала тоску о потерянном. Такая сильная, такая смелая, она решилась на брак с Ыгыыыхом Восьмым, даже если бы ей это стоило собственного трона. Этих двоих разделяло не только расстояние, но и менталитет, религия, да просто бездна всего!

– Он называл меня Прекрасным цветком пустыни, – призналась царица, – Моя Рузанна говорил Ыгх, мой нежный цветок…

Крупная прозрачная слеза покатилась по щеке воительницы, упала кляксой на нагрудный доспех, оставляя темное пятно на нем.