Мой муж – мой босс? (СИ)

— И кто же он? — понимаю, что она будет темнить и интриговать и дальше, но всё же надеюсь выудить хоть толику правды. — Вы знакомы с ним?

— Неблизко, — с явным сожалением произносит эта верная адептка, — даже лицо никогда не видела. Только руки. На одной из них татуировка с драконом. Вот здесь, на запястье, — показывает она. — Иногда он пытается перекрыть её часами. Но чаще не прячет…

— Черный дракон, значит, — повторяю, чтобы запомнить. — Звучит, будто он — босс мафии.

Зинаида Сафроновна пожимает могучими плечами:

— Одно другого не исключает.

— А как вы с ним связываетесь? — выдаю главное в лоб. — Мне бы попасть к нему, переговорить на счёт Лампы.

— Никак не успокоишься, — качает головой эта лжемама.

— Не успокоюсь, пока не прекращу этот бред в отношении лучшей подруги. Лампа заслужила покоя и просто наслаждаться материнством. Ей и так проблем хватило. Некоторых, по вашей вине, кстати. Уж могли бы доиграть в хорошую родительницу. Нет же, сами подпихнули в проект.

Женщина шумно вздыхает.

— Эх, Кристинка, — произносит печально, — ты всё такая же: за правду и напролом. Сама в пасть лезешь! Прямиком к дракону! А что касается связываться… Так он сам на человека выходит. Когда посчитает нужным.

На этом она щёлкает меня по носу и уходит. А я, выбираясь из каморки и идя в зал, взвешиваю, что у нас там в сухом остатке. Всё-таки какой-никакой информацией разжилась. Можно будет, скажем так, прикладывать её к окружающей действительности.

В зале у нас сегодня — необычный гость. За одним из столиков аккурат перед сценой пристроился… Башир Давидович. Сидит, положив ладони на трость, бородой в них упирается. Смотрит по-доброму.

— Какими судьбами? — подбегаю к дедушке, расцеловываю в обе щеки.

Старик расцветает.

— Да вот, — поводит тонкой, измученной подагрой, ладонью, — решил посмотреть, чем тут мои внуки занимаются. Какой нынче досуг у молодёжи.

Я, почему-то, густо краснею, представив, что сейчас на сцену выйдут девушки и…

Башир Давидович подмигивает мне.

— Думаешь, я не знаю, что здесь твориться? Я, конечно, порядочным семьянином был — а как иначе, с такой-то чудесной женой? — но всё же не совсем отсталый. Да и клуб этот Петру с Давлатом сам посоветовал купить, когда один мой клиент прибежал ко мне со срочной продажей. Мне-то самому несолидно, а ребятам в самый раз. Но с той сделки я здесь ни разу не был. А теперь решил вот заглянуть.

— И хорошо, — улыбаюсь, — сегодня у нас особенная программа. Никакой пошлости. Только танцы. Готовимся к Новому году, подбираем репертуар. Даже хоровод Снегурочек намечается…

Перемигиваемся, подначиваем друг друга.

— Угостишь старика, хозяюшка, — говорит он, чуть склоняя голову набок. — Против бокальчика красного даже мой врач возражать не станет.

— Отчего бы и нет, — подзываю официанта, делаю заказ, тот, оценив кто перед ним, почтительно раскланивается и тут же убегает исполнять.

А Башир Давыдович пристально рассматривает меня:

— Эх, Кристина, — говорит он, — хорошая ты девочка, правильная, даже жалко.

— Не надо жалеть, — улыбаюсь, — всё же хорошо!

— И наивная, и людям веришь, — продолжает старик с явным сожалением в голосе.

— Есть немного, — соглашаюсь; я не могу понять его сожалений о моей судьбе.

Ровно до той поры, пока не обращаю внимания на его запястье. Рукав пиджака чуть задирается, обнажая рисунок — зубастая рогатая морда щерится ехидно и со знанием дела.

Самый что ни есть настоящий дракон.

Башир Давидович перехватывает мой ошарашенный взгляд, понимает, куда тот направлен и… смущается. Спешно одергивает рукав, прячет зубастую рептилию.

— Эх, девочка, прости, — бормочет, оправдываясь, — покачнулся у тебя сейчас образ идеального дедушки, да? — смеётся. — Но я по молодости лет ещё тот огонь был! И глупец! Все мы, в молодости, горячие глупцы…

А я присаживаюсь рядом и начинаю судорожно соображать — он мне сейчас зубы заговаривает, играет или…? Что ещё — даже придумать не могу. От волнения сердце колотится в ушах.

Хочется вскочить, побежать найти Давлата и всё ему рассказать. Но тогда я спалюсь, вскроюсь. А нужно сначала всё разнюхать, всё узнать наверняка, а потом только действовать.

Официант приносит вино, разливает по бокалам. Я беру свой и, понимая, говорю:

— За семью и семейные начинания!

— Отличный тост, девочка, — мы пригубливаем по глотку. Я особенно аккуратно, памятуя, как недавно выпила шампанского с Давлатом. И что у нас тут кроты с крысами водятся. Пора бы уже провести дезинфекцию! И всю эту нечисть вымести прочь!

— Скажите, — вожу пальцем по краю бокала, — а какие ещё бизнесы ваших внуков вы… курируете?..

Старик усмехается:

— Выдумаешь тоже — курирую. Да я и не знаю до конца, кто из них чем занимается. Слыхал, вон Давлата на телевидение потянуло. — Наклоняется ко мне через стол: — Я это дело не очень чествую, — говорит. — Представь, там у них одни мужчины других… ну ты поняла.

Старик явно смущается вновь.