Мой муж - злодей

Забавно, кажется, они поменялись ролями. Теперь принцесса лежит в постели и выглядит так, будто вот-вот отправится за грань. А он, живой и здоровый, интересуется ее состоянием.

Реймонд поморщился. Не этого он добивался.

Его рука невольно коснулась места недавнего ранения. Ничего, абсолютно ничего — ни боли, ни отметин. Элизабет постаралась так, будто лечила близкого человека: не думала об отдаче и шла до конца.

— Отвратительно, — пробормотала она, и Реймонд, вздрогнув, вновь перевел взгляд на нее. — Такое чувство, будто меня бульдозер переехал. Садюга… Лучше бы уж насмерть задавил, честное слово.

Незнакомое слово — бульдозер — царапнуло слух, но сейчас явно было не лучшее время для расспросов. К тому же, после такого мощного столкновения с темными эманациями ее разум мог на короткое время помутиться. Хорошо, если на короткое…

Он дернул за шнурок с пушистой кисточкой на конце. Где-то на кухне должен был раздаться звон колокольчика.

— Элизабет, зачем вы это сделали? — тихо спросил Реймонд.

Та застонала, потерла виски и с трудом сфокусировала на нем взгляд.

— А нужно было оставить вас умирать?

— Я бы не умер.

— Ну, знаете ли, гарантий не было. Выглядели вы так, будто собирались в последний путь.

После короткого стука в дверь в спальню заглянула горничная.

— Травяную обезболивающую настойку, — не оборачиваясь, бросил Реймонд. — И вызовите лекаря.

— Но милорд он только ушел…

— Пусть вернется. Пообещайте любые деньги.

Испуганно хлопнула дверь. Кажется, его тон заставил горничную поторопиться.

Он заметил, что Элизабет затрясло от холода (частая реакция целителей на взаимодействие с магией некромантов), и осторожно накрыл ее тяжелым пуховым одеялом, лежащим на краю постели. Затем поднялся на ноги и лично подбросил дров в камин, чтобы в комнате стало теплее. Как только огонь затрещал громче, Реймонд вернулся к Элизабет и некоторое время смотрел в сторону, пытаясь взять эмоции под контроль и упорядочить мысли.

— Что? — спросила Элизабет. — Вы молчите слишком многозначительно.

Он вскинул на нее глаза и ощутил болезненный укол стыда: Элизабет выглядела очень больной, что не мешало ей посматривать на него так, будто вовсе не он был виноват в случившемся.

Реймонд хотел поблагодарить ее, но слова буквально застряли у него в горле. То, что он испытывал, невозможно было описать вербально: страх, ужас, восхищение и надежда образовали такой бешеный коктейль чувств, что от него в буквальном смысле туманило голову. Одновременно с этим его осенила практичная и горькая догадка, объясняющая внезапную помощь Элизабет.

— Говорят, что вы очень добры, — негромко заметил он. — Я понимаю, что вы исцелили бы любого, не только меня, но попрошу вас больше этого не делать.

Элизабет смешно наморщила нос, будто осмысливая услышанное.

— Что именно? — уточнила она. — Не лечить вас?

— Не жалеть меня.

Элизабет удивленно моргнула. На ее лице проступило озадаченное выражение. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но в эту минуту в комнату вошла горничная. В ее руках покачивался тяжелый поднос, который она пристроила на прикроватную тумбочку. Получив сухой кивок, девушка с сочувствием покосилась на Элизабет и ретировалась.

Реймонд усмехнулся, представив, что слуги о нем подумают. Только монстр мог заставить мага-целителя вылечить некроманта.

А он уже думал, что его репутацию ничто не может испортить. Ошибался, однако!

— Выпейте это. — Он взял с подноса отвратительно пахнущую чашку с зеленой жижей. — Вам станет легче.

— А выглядит как яд, — пробормотала Элизабет и попыталась взять у него чашку.

Ее пальцы тряслись, и она никак не могла ухватиться за тонкую ручку.

— Я помогу, — мягко, мягче, чем хотел, проговорил он.

Элизабет скептически приподняла бровь, но с облегчением откинулась на подушки.

Он осторожно поднес к ее губам чашку. Поить принцессу, словно ребенка, было странно и очень… правильно. Ощущение, что он все делает верно — накрывшее его впервые за долгие годы — прокралось под кожу и вызвало внутреннюю дрожь. Впрочем, едва ли заметную для кого-нибудь.

— Спасибо, — поблагодарила Элизабет после того, как чашка опустела. — Из вас вышла бы отличная сиделка.

Он усмехнулся. Физическая слабость не смогла сломить дух принцессы. Реймонд бы не удивился, начни она капризничать, обвинять его или даже проклинать. Но Элизабет вела себя так, словно его чудесное излечение вовсе ничего ей не стоило.

— Обращайтесь, — вдруг откликнулся он. — Всегда к вашим услугам.

 Ее губы дрогнули в улыбке, а тонкая ладонь одобрительно сжала его руку чуть выше локтя. Он задержал взгляд на ее пальцах, обжигающих даже через ткань рубашки. Это простое прикосновение сказало ему больше слов. И самое главное, оно продемонстрировало отношение принцессы к нему — абсолютно искреннее, теплое и открытое. Как к другу.

Он сглотнул и поднял глаза. Настойка, как всегда, подействовала моментально: Элизабет крепко спала.

Реймонд еще некоторое посидел рядом, прислушиваясь к ее ровному дыханию, затем нежно убрал прядь светлых волос со лба и, погладив тыльную сторону ее ладони большим пальцем, осторожно покинул спальню.