Мой муж – зомби

Я ограничилась тем, что скептично поджала губы и требовательно протянула руку. Тяжело вздохнув, телохранитель вложил в мою ладонь ключи от Вадькиного «Крузака» и вдруг попытался заглянуть внутрь номера. Едва успела перегородить проход, чуть не впечатавшись грудью в мощный торс дуболома.

– Простите, – бормотнул тот и добавил громче: – Извините, Вадим Владимирович, если что не так!

Не получив ответа, он понурил голову и побрёл в сторону лифта. Дождавшись, когда его широкие плечи скроются из вида, я чуть расслабила спину и нырнула обратно в номер, крепко стискивая ключи в ладони.

– Порядок? – задрал бровь Матвей, поднимаясь из кресла. В руке у него был мой «Айфон», с которого он и включал старые голосовые, имитируя ответы Вадима.

– Да, – мрачно отозвалась я, забирая у него телефон. – Но много раз такое не прокатит. Одними «да, бельчонок» миллионные контракты не подписываются. И с самой Викой, его секретаршей, тоже надо будет как-то объясниться.

Не сказать, что я полностью пришла в себя и контролировала абсурд ситуации. Даже мейкап сегодня вышел криво: для меня самый главный показатель полного раздрая. Подумав о том, как буду сочинять отговорки для вездесущей пампушки Вики – «в каждой дыре затычки», я и вовсе отчаянно прикусила щеку изнутри. Это не дуболом-охранник. Маленькая страшилка умна как дьявол.

– Давай пока придерживаться плана. Нужно доставить его домой и объявить больным, а дальше будем решать проблемы по мере их поступления, – даже как будто успокаивающе кивнул мне Матвей, и я уж чуть было не улыбнулась, однако следом он с долей ехидцы добавил: – Шевелись, бельчонок!

Я поморщилась и с раздражением подхватила свою сумку. Презрительно прищурившись, окинула насмешливым взглядом его растянутую чёрную футболку, которую он не потрудился переодеть с ночи. Обычно мужские гормоны я чуяла за версту, прекрасно улавливая эмоции, которые вызывала. Но почему этот волшебник-недоучка то словно меня жалел, то срывался на издёвки…

Я как будто его чем-то бесила. Ну и чёрт с ним: во-первых, не впервой быть чьей-то занозой в заду, а во-вторых – это же на сто процентов взаимно.

– Что позволено Юпитеру, не позволено слону, – фыркнула я, взяв такой же манерный тон, как при разговоре с охранником. – Раз ты мой работник по найму, то никакого зоопарка. Субординация, ясно?

– О, так прикажешь звать тебя «Ю-лия Леонидовна»? – по-прежнему саркастично протянул он моё имя, на что я передёрнулась.

Сама себя никогда не воспринимала «Леонидовной». Это всё равно отчество покойного дедушки, а не отца. Безотцовщина – «Батьковна». Ещё глупее факт: вся страна знала, какое отчество мы с Женькой должны были носить. Но мама ни разу за редкие визиты домой с гастролей не подтвердила никаких слухов и упрямо гнула ложь о случайной связи. А мы и не настаивали – если наш биологический отец не желал нас знать, то и он нам даром не нужен. Тем более если учесть, что знаменитый некогда режиссёр Николай Ашимов по последним известным мне данным заканчивал жизнь в доме престарелых и полной нищете.

– Просто Юля. Поднимай уже этого, и пошли, – глухо скомандовала я, отогнав эти горькие мысли.

Матвей щёлкнул пальцами, и по его приказу до этой минуты бездвижное тело на кровати зашевелилось, открыло пустые глаза. Ночью мы скормили ему пару полусырых стейков, но кажется, ел он абсолютно неохотно и с куда большим рвением тянулся за моими руками, обильно надушенными любимыми «Мон Парис». Хорошо, что потом бокор велел ему лежать смирно: это дало время собраться, убрать все следы творившейся магии и продумать хоть какой-то план действий. В целом, меня изрядно успокаивало, что зомби-муженька не придётся сторожить двадцать четыре на семь, и можно просто приказать ему не шевелиться.

– Вадим, вставай и иди с нами. Будешь вести себя тихо, договорились? И слушайся Юлю.

Матвей говорил с ним, как с ребёнком, но почему-то перед любой командой всегда называл его полное имя. Похоже, это какой-то обязательный атрибут, чтобы приказ действовал. Поставив мысленную галочку, я уже было двинулась к выходу, стуканув каблуками по паркету. Но тут Матвей остановил меня, многозначительно кивнув на вставшего в полный рост Вадьку.

– Э, горе-жёнушка! Сама прихорошилась, а ему прикажешь идти прямо так? – он указал на растрёпанную белобрысую шевелюру и расстёгнутую рубаху, и я сухо сглотнула.

– У нас была приготовлена сменная одежда для утра, – неуверенно поправила я ремень увесистой кожаной сумки на плече. – Но даже не проси меня его переодевать.

– Ладно, но хотя бы причесать можно? И накинуть пиджак. Вперёд, пора тренироваться!

Матвей усмехнулся на моё перекошенное выражение лица и присел на край тумбы в ожидании. Дрогнувшей рукой я сунула в карман ключи от машины и подошла к безразлично ожидающему зомби. Тот слепо пялился в стену, слегка приоткрыв рот, из которого тянулась ниточка слюны.

Фу, боже.

– Это обязательно должна быть я? – жалобно вырвалось у меня. В напрочь пустом желудке готовилось новое восстание кишок. – Может, ты сам?