Мой муж

— Да! Я ни на каком мере не была. А поеду в чём? У меня одежды же нет, да и обуви, а туфли я не смогу надеть, потому что вот, — подняла ноги, согнув их, мои жуткие мозоли было видно издалека. 

Исаев подался вперёд, посмотрел на мои измученные туфлями ступни и недовольно нахмурился. 

— Жуть! — одним словом, оценил состояние моих ног, — Чемодан с вещами в багажнике, а в шкафу костюм и босоножки, — объяснил предусмотрительный Исаев, собираясь куда-то. 

— А ты куда? — я села на кровать, стянув с тумбочки документы, чтобы посмотреть на первые в моей жизни билеты на самолёт. 

— Ложись спать, я скоро вернусь, — ничего толком не объяснив, Исаев натянул брюки и накинув пиджак на голое тело вышел из номера, закрыв меня на ключ. 

Я посмотрела на билет, на штамп в паспорте. А потом заглянула в паспорт Исаева. Даже не сразу узнала его. С фотографии на меня смотрел совсем худенький и молоденький, гладковыбритый парень с медной копной волос на голове. Красивый даже. Если сравнивать фотографию и оригинал, то можно было сказать, что на фото сын Исаева, а не он сам. Лишний вес, его борода и короткая стрижка добавили ему лет, но сейчас он выглядел солидней, что ли. Даже задумалась, каким он мне больше по душе, и в итоге пришла к выводу, что ему надо сменить фотку в паспорте. Не он это. Не шло ему ни по характеру, никак. 

Отложив всё на тумбочку, решила посмотреть, что за костюм и босоножки Исаев взял. Костюм у меня был, и он как раз оставался у Исаева дома, а вот босоножки я носила до самой свадьбы, и они были дома у родителей. Открыв шкаф, не нашла в нём ничего своего. На вешалке в чехле действительно весел спортивный костюм серого цвета. К нему и были босоножки, тоже серые, но не обычные, а спортивные. 

Радостная вернулась в кровать, и забравшись под одеяло, предалась мечтам о море. Костя с Борькой сдохнут от зависти, когда вернусь домой вся такая загорелая. 

В сон я стала проваливаться где-то на мечтах о том, как буду целыми днями купаться в тёплой воде. Но даже сквозь сон слышала, как вернулся Исаев, а дальше провал. Крепкий безмятежный сон длился до тех пор, пока не затрезвонил будильник мужа на телефоне. Мелодия у него на нём стояла очень забавная, способная поднять мёртвого. 

Кукарекающий петух словно из преисподней.

— Толя! Выключи! — толкнула спящего Исаева со всей силы в спину, а он даже не отозвался. 

Пришлось самой перебираться через мужа, и тянуться к его тумбочке за кукарекающим на весь номер телефоном. 

— Попалась! — Исаев подтянул меня к себе и прибрал к рукам, только и успела отбой нажать. 

— Опоздаем! Ну, опоздаем же! — пыталась выпутаться, стало как-то душно и настроение испортилось с самого утра. 

Анатолий отпустил меня, согласившись, что действительно можем опоздать. 

— Ладно, умывайся тогда, я завтрак закажу, — спустил меня с кровати и шлепком по попе отправил в ванную. 

— Больно! — возмутилась под его довольный хохот.

Ну что за мужик такой?!

Без всякого настроения я топала в ванную и с каждым шагом понимала, что мне что-то мешается. Уже закрывшись в ванной комнате, протерев глаза, присмотрелась к своим ступням. Каждая натёртая вчера мозоль, была заботливо заклеена крест-накрест розовым пластырем с принцессами. 

Вот куда Исаев вчера, точней ночью уходил.

От умиления у меня даже глаза защипало от слёз. Стало и радостно за себя и за маму обидно. За ней-то отец так не ухаживал.

Такая забота, возможно, для кого-то элементарная, у меня вызывала искреннее желание ответить взаимностью. Тоже проявить заботу о муже, но как? Он вроде целенький, мозолей у него нет. Завтраком? И это отпадало. Даже завтрак приготовить я не могла, его принесли в номер, и на море наверняка я готовить не буду.

Но я смогла всё же отплатить за заботу заботой. Намазала за завтраком поджаренный хлеб малиновым джемом и передала мужу. 

— Что это с тобой? — удивился Исаев, осторожно беря у меня из руки хлеб. 

— В смысле?

— Такая заботливая, с чего это вдруг? — спрашивая это, Исаев понюхал бутерброд с вареньем, который я вот при нём же сооружала, — Отравить хочешь? — спросил с явно поддельным подозрением и до меня дошло, что он снова шутит. 

Сейчас пошутит, потом сам же посмеётся.

— Чего?! — сделала вид, что повелась, и действительно Исаев расхохотался надо мной, откусывая сразу половину бутерброда.

Позавтракав, мы собрались и выехали в аэропорт. Я сидела впереди и всю дорогу разглядывала кольцо на пальце Исаева. Своё то я рассмотрела ещё вчера, а вот у мужа нет. А оно было интересное. Почти такое же, широкое и резные завитушки те же, только камней было значительно меньше, и они были тёмно-синего цвета. Было видно, что ни просто купил первые попавшиеся, подходящие по размеру, а с какими-то мыслями. 

Стало интересно узнать с какими.

В аэропорту Исаев явно часто бывал и держался уверенно, и знал как, куда и что. Я же впервые была в таком месте. Элементарно боялась потеряться, а потому, крепко держала мужа за руку. И в моменты, когда надо было всё же его отпустить, старалась держать Исаева хотя бы в поле своего зрения.