Мой муж

— Хорошо, что мальчик, — радовалась мама, разливая нам чай по кружкам.

— Ой, я конфеты и вот, подарок новогодний, — потянула со стула пакеты и передала маме, — А я девочку хочу... Косички, платья... — замечталась, представляя какие у неё будут куклы и всё-всё, чего у меня никогда не было. 

— Не тратилась бы ты на меня, — шепнула мама и я понимала прекрасно, почему она так говорит. 

— А это не я, это тебе от зятя, — сказала громко, чтобы всем недовольным было слышно. 

— Ника, — с укором шепнула мамочка, но всё же потом была рада подаркам. 

Долго проболтали с ней, несколько раз кипятили чайник, любовались игрушками для ёлки и строили планы на новогодние праздники. Я хотела бы, встречать Новый год вместе, но об этом можно было только мечтать. Знала, что отец её не отпустит, а она его послушается, трясясь над худым миром. 

Уезжала всего на часик, а просидела с мамой на кухне все два. Просидела бы и дольше, нам ведь никто не мешал, но позвонила Анна Захаровна. Потеряла меня, я ведь обещала ей что быстро, а сама так задержалась. 

— Поеду я, первого января тогда ждём тебя у нас, — напомнила маме, поднимаясь со стула. 

— Погоди, я тебе пирожков с собой положу, и лисички со сметаной возьмёшь, для зятя, — мамуля быстро собрала мне гостинцы в пластиковую корзину, ещё советских времён, — А, и банку жимолости, полезно тебе. 

— Не тяжело ей будет? — в проёме показался Костя без всякого приветствия. 

Рано я радовалась, что кроме отца никого не встретила. Вспомни чёрта, он тут как тут. 

— Справлюсь, — попыталась отбрить его тоном и недобрым взглядом, но он был стойкий, как сорняк. 

Борщевик грёбаный!

— Ника, брат помочь хочет, ну что ты, — мама была неисправимым оптимистом, а меня было уже не обдурить, я кожей чувствовала, что от брата надо держаться как можно дальше. 

Только это чувство мне не помогло.

Костя подхватил корзину, вцепился клешнёй — не отодрать. Терпеливо ждал у порога, пока я с мамой попрощаюсь, и вышел со мной след в след. Не давал ни вырваться вперёд, ни отстать, а оглянувшись на дом, схватил за руку и заволок в баню. Я и пискнуть не успела, как в живот ощутимо упёрлась отвёртка. 

Перевела дыхание и уставилась на брата ошалевшими глазами от непонимания происходящего.  В тусклом свете маленькой лампочки его лицо было плохо видно, но я рассмотрела всё, что было нужно. Бешеный взгляд и звериный оскал. 

— Ты что... Убивать меня станешь? — спросила, пытаясь втянуть живот, чтобы не было этого угрожающего давления отвёртки. 

— Ну что ты, сестрёнка, — Костя засмеялся ненормально, — Забыла, как я тебе на разбитые коленки дул, чтобы не щипало? — это напоминание сделало происходящее ещё ненормальней, ещё нереальней. 

— Чего тебе надо? — попыталась шагнуть в сторону, но брат дёрну и вдавил отвёртку сильней. 

— Стой не рыпайся гадина! — его худое лицо исказилось в жуткой гримасе, став болезненным и нечеловеческим. 

Такие лица у тел без души, которые уже в гробы кладут, хотя даже они выглядят лучше, чем мой брат. 

— Ты больно мне делаешь, — зашипела на него, уперев локоть в стену, ладонью в руку Кости с отвёрткой и выдохнула спокойно, когда смогла хоть немного ослабить давление на живот. 

— Слушай меня внимательно. Сделаешь, как я прошу и ни ты, ни твой ребёнок не пострадает, — заговорил торопливо, видимо, вспомнил, что в любой момент в баню могут зайти, что моя машина так и стоит у ворот, а это могут заметить, — Это яд, — перед моим носом показался тёмный пузырёк. 

— Что? С ума сошёл?! — сердце, справляясь до этого момента исправно, запнулось и хаотично забилось. 

— Не перебивай, — рыча, потребовал Костя, давя на руку, и снова конец отвёртки с болью уткнулся в живот, — Подольёшь этот яд Исаеву тридцатого или тридцать первого числа. Всем не до этого, праздники и проверять его особо не будут. У него откажет сердце, что не вызовет ни у кого подозрений. Сделаешь всё как надо, закрою глаза на твоё ко мне пренебрежение, — последнее произнёс с угрожающей улыбкой на лице. 

Поверить не могла, что это мой брат, что он успокаивал меня в детстве, когда я разбивала коленки, веселил, защищал. 

— Какой яд, что ты... Он мой муж, у нас ребёнок будет... — зашептала, не веря в то, что это происходит на самом деле. 

Просто сон какой-то страшный, чудовищный сон! 

— Бери, а то не будет никакого ребёнка! — рявкнул Костя, всовывая мне в руку страшную жидкость, — Учти, если что, я тебя из-под земли достану, — бросив очередную угрозу, он отдёрнул руку с отвёрткой, — А теперь пошла отсюда, — вытолкнул меня на ватных ногах из бани, но после догнал и всучил корзинку. 

Села в машину и первым делом заблокировала двери. Он стоял за забором и смотрел на меня, как зверь на жертву, и я впервые расплакалась. Заскулила от обиды, потому что такое зверьё выросло рядом со мной и этого не изменить, не вычеркнуть из памяти. 

Мне жизненно необходимо было позвонить мужу, но это зверьё смотрело на меня, и я испугалась, что он успеет что-то сделать. Дрожащей рукой бросила пузырёк с ядом в корзинку и тронулась с места.