Мой муж

Не видать мне учёбы как собственных ушей, потому что я по уши влюбилась в сына и не смогла бы отойти от него дальше, чем на метр. 

Если раньше я и думала про учёбу, всегда считала, что если не всё, то многое будет зависеть от желания моего мужа, а оказалось иначе.  

Время потеряло счёт, я даже не смотрела на часы, просто держала сына руках и убеждала себя, что необходимо его положить в кроватку. Самой тоже надо было поспать, здоровый сон и всё такое. Но как? Не понимала, как смогу этот тяжёлый тёплый комочек счастья передоложить куда-то дальше от себя. А ведь медсестра строго наказала, чтобы я ребёнка спать к себе не брала. 

— Сыночек, — шептала с любовью, наверняка со стороны бы кто-то видел, решил бы что сумасшедшая. 

Собравшись, всё же сделала над собой усилие и вернула сына в кроватку, ставя её впритык к своей кровати. Ещё минуту я устраивалась спать, потом глядела на экран телефона, переживая, что муж ничего не сказал про фотографии, хотя галочки просмотрено стояли. 

Хоть бы смайлик отправил...

— А папочка у нас всё равно хороший, только важный и занятой, — шепнула сыну, глядя на его сморщенную мордашку через прозрачный бортик кроватки. 

Шептала и даже не подозревала, что Исаев в это время уже доехал до перинатального центра и вот-вот зайдёт в палату и не с букетом, а с горячим куриным бульоном в двухлитровой банке. 

Муж явился так внезапно и нежданно, ещё и в белом халате, и голубой бандане как у хирурга, что я не сразу сообразила кто передо мной. В первые секунды подумала врач, но смутила банка в руках, а потом заметила и знакомое кольцо с синими камнями. 

— Привет...— шепнула растерянно, когда дошло, кто стоит в дверях, а у Исаева всё внимание только на кроватку, где спал сын.

Только тогда муж зашёл в палату, прикрыв за собой дверь.

— Держи, пей, — без приветствий велел Анатолий, вручив мне банку с горячим бульоном, открыв её перед этим. 

Это значило, что пить надо сразу и без возражений. Мне бульон, мужу сына. Исаев сразу взял Игорька на руки. Одновременно уверенно и осторожно, что даже не разбудил. Смотрел на него недолго, а потом... понюхал. Хорошо, что я в это время не пила бульон, а просто молча за ними наблюдала иначе подавилась бы от смеха и удивления. 

— Молоком пахнет, — оценил Анатолий, с радостной улыбкой и щурясь от удовольствия. 

— Фух, — выдохнула я, решив, что на фоне моей безмерной любви к сыну у меня ароматические галлюцинации, — Я думала, что мне кажется, но раз ты тоже так считаешь, то у нас молочный сын. 

— Да вроде все грудные дети так пахнут, — проговорил муж тихо, опасаясь разбудить спящего сына.

— Не плачет, а ворчит как медвежонок, — рассказала с улыбкой.

Человеку несколько часов от роду, а уже столько всего про него можно было рассказать, меня прямо распирало от этого всего. Что было весьма удивительно, я ведь о детях никогда не мечтала. Достаточно было мысли, что они будут когда-то там потом, после учёбы. И даже когда вышла замуж за Исаева, надеялась, что материнство коснётся меня не сразу, да и потом, когда дошло, что беременна мысли были иные. Просто так получилось, и я спокойна была до рождения сына, а после словно заболела.

Мать головного мозга.

И эта мать не готова была делить Игоря с кем-то ещё кроме его отца.

— Да? — удивился Толя, садясь рядом на кровать, с сыном в руках, — Может Михаилом тогда назвать? — спросил, с сомнением глядя на красное личико сына.

— Как можно? Я уже ему сказала что он Игорь. Нет, имя мы выбрали, — категорически отказалась, одно дело любя мишкой назвать, и совершенно иное имя такое дать.

К тому же я отлично помнила, как про себя обзывала Исаева.

— Хорошо, Игорь тоже имя хорошее, — согласился Толя и я прильнула к его плечу.

Несколько минут мы молча смотрели на нашего сына, и было так хорошо, тепло и уютно, даже несмотря на наше нахождение в больничных стенах.

— Пей бульон-то, — напомнил муж, кивнув на банку об которую я грела руки.

— Угу, — согласилась я и отпила прилично вкуснющего бульона, — А как ты успел доехать за час и бульон сварить? — про то, что он ещё и горячий я даже не спрашивала.

— Я бы и не успел, это Лизавета сварила, пока я в город ехал.

— Вкусный, завтра позвоню ей, спасибо передам. Только куда мне два литра? Я зараз его не выпью, — хоть и вкусный, но нет, два литра мне было не осилить.

— С двух литров тебя порвёт поди, — хохотнул муж, — Пей сколько сможешь, у них с Климом просто тары подходящей и меньшего размера не нашлось. Ты пей, да я к ним поеду, переночую у них, а утром вернусь и свежего привезу, — говорил Анатолий и всё смотрел на сыночка.

Три дня в перинатальном центре пролетели и не заметила, а домой собиралась как на праздник. Собственно, это и был праздник, столько родных и друзей собралось на выписке возле крыльца, что у меня глаза разбежались. Мужу вручили сыночка в нарядном голубом свёртке, а я получила с десяток букетов, которые любезно забрал на время папа, а то мне всё же было тяжеловато их держать. 

— Ну всё! Всё! Сфотографировались и расходимся! А то ребёнка застудите! — заголосила Анна Захаровна, совершив попытку изъятия Игорька у Анатолия.