Мои мужчины

Вечером я присоединялась к Катькиной компании, которая немного разрослась. Наиболее активный и болтливый из программистов, Димка, познакомился на пляже с молодой семейной парой из Израиля — Ирой и Витей. Пять лет назад они уехали с родителями из Питера еще совсем юными. Витя успел отслужить в Армии обороны Израиля и поступить в Технион в Хайфе, а Ира, хоть и была на два года младше его, уже оконуниверситетский курс по психологии. В армию ее не забрали, так как она очень рано вышла Витю замуж. Редкий случай — они знали друг друга с детства. Родители дружили много лет, а отцы даже состояли друг с другом в какочень дальнем родстве. Постоянной распециальности Ира пока не нашла и секретаршей в какой-то фармакомпании, производящей одноразовыетестеры для определения беременности, во таких тестиках в то время еще мало поэтому мы с Катькой с удовольствызвались провести маркетинг этого волтовара в Москве. Иру везде заставляли собой образцы, и мы получили от нее десять картонных полосочек, способных верчеловеческие судьбы.

наши новые знакомые в соседнем отегде было полно молодых израильтян, приена экскурсию не только на автобусах, но собственных автомобилях. Многие из них а некоторые только курили травку, на местные полицейские власти взирали с полравнодушием.

Антон нашел с Витей каких-то общих знакомых по ленинградскому КСП, а Эдик, как выяснилось, готовился получить то же образование, что и Ира (он учился на психфаке МГУ). Вечером после ужина мы регулярно отправлялись прогуляться по набережной и покурить кальян в какой-нибудь кофейне. Одно из таких заведений находилось в самом конце прогулочной зоны возле старого порта. Оно было довольно необычным — каждый столик располагался на отдельной площадке. Кафе занимало почти весь склон небольшого холма. Кроме кофе и кальяна, там подавали еще очень вкусные соки и молочные коктейли.

Однажды, вернувшись после очередных погружений в морском заповеднике Рас Мухаммед, я, увидев Катьку с Антоном и Эдиком на самой верхней террасе этого кафе, поднялась к ним и заказала себе большую кружку мангового сока. От Катькиного кальяна несло отнюдь не только яблочным табаком, и это меня опять разозлило. Внезапно ребята подскочили со своих мест и энергично замахали руками. Я бросила взгляд вниз и увидела, что к нам со стороны городского базара спешат Димка и Витька с Ирой. Они подошли к кафе и начали карабкаться по ступенькам наверх. На втором марше лестницы наши израильтяне столкнулись с парочкой, которая уже рассчиталась и направлялась вниз к выходу. Девушку я видела хорошо, так как она, хотя и крепко держала своего спутника за левую руку, но непрерывно с любопытством вертела головой во все стороны. Это была очень молоденькая необыкновенно красивая блондинка с точеными чертами лица, осиной талией и ногами, что называется, растущими «от коренных зубов». Лица молодого человека я вначале не разглядела. Стоя нам спиной, он обменялся рукопожатием с Виктором, рассмеялся в ответ на какие-то Ирины слова, и они разошлись. Вдруг он повернулся вполоборота, чтобы посмотреть на опускавшееся в далекую горную гряду огромное красное солнце. И тут я узнала его: это был Леня Ильин, мой Леня!

Первым моим порывом было скатиться вниз по лестнице мимо всех этих дурацких столиков и отупевших от пляжного отдыха туристов. Как мне хотелось в этот миг броситься к нему на шею! Но, едва вскочив, я тут же опустилась на свой стул. Я увидела, как Ленина спутница поднялась на носки, что-то прошептала ему на ухо и секунд прижалась лбом к его плечу Она, как мне тогда показалось, так льнула к нему, что даже стала сама похожа на моего любимого. Он нежно посмотрел на прижавшуюся к нему девушку и улыбнулся. Мне незачем было бежать к нему! Я поверила клевете, я не удосужилась написать ему письмо, когда ему было плохо, когда он был одинок. На что же мне рассчитывать сегодня?! Максимум, чего я добьюсь, — это того, что испорчу вечер и ему, и его красавице подружке.

Объявив веселой компании, что за день меня укачало и теперь тошнит, я пошла в гостиницу. Ввалившись в наш с Катькой номер, я вытащила «неприкосновенную» бутылку водки, привезенную в Египет для возможного обмена на местные реликвии, затем зашла в ванную и, вытряхнув из единственного на весь номер стеклянного стакана наши зубные щетки, наполнила его водкой до краев. Опрокинула в себя целых два стакана дрянной водяры, запила противной водопроводной водой и, ошарашенная, рухнула в кровать.