Мой наркотик (СИ)

Время в пиццерии пролетело незаметно. Нам удалось переступить барьер неловкости и найти общие темы для разговоров без особого труда: мне была интересна жизнь Вани, а ему моя. Он рос обычным парнем, в среднестатистической российской семье. Учился в школе прилежно, ходил в спортивные секции и занимался плаваньем. Особого энтузиазма спорт у него не вызывал, скорее он был необходим для сдачи необходимых нормативов при поступлении на юрфак. О своей ориентации парень узнал лет в двенадцать, когда гормоны начали бурлить в крови, но направление указали на диаметрально противоположный пол. Родители, как ему казалось, были не в курсе, но никогда не заводили разговор об отсутствии в его жизни девушки, в то время, когда остальные его друзья успели по несколько раз с кем-то повстречаться, расстаться и посвятить в это своих предков. Намеренно он раскрывать не горел желанием, но и страха перед этим особого не испытывал. Иными словами: повезло пацану с родителями. О себе же я особо распространяться не стал. Да и зачем ему было знать о печальном начале моей пустой жизни? На все его вопросы я отвечал поверхностно, углубляясь лишь тогда, когда тема касалась работы.

После плотного обеда мы отправились в ближайший парк, как я и планировал. В послеобеденное время он был практически пустым и тихим. Сначала мы не спеша прохаживались по тенистым аллеям и вдоль фонтанов, а устав, решили присесть на узкую скамью, одиноко примостившуюся под раскидистой ивой прямо у кромки речушки. Вода в ней была не особо чистой, учитывая, что в ней постоянно обитали дикие утки. Завидев людей на берегу, они поспешили дать о себе знать в надежде на бесплатный обед в виде хлебных крошек. Некоторое время мы сидели молча, любуясь природой и наслаждаясь тишиной, но вскоре я заметил, что Ваня поглядывает на меня исподтишка. Его щеки то заливались румянцем, то белели, в карих глазах сквозило любопытство и нерешительность. Он явно хотел о чем-то спросить, но не решался. И я догадался, о чем, и решил его подбодрить:

– Спрашивай, не бойся.

– Я не боюсь, но мне кажется, что этот вопрос будет неприятен, – дернул плечом мальчик, рассматривая свои руки.

– А ты рискни. Вдруг я отвечу.

– Ты давно наркотики принимаешь?

Вопрос прозвучал тихо, но, задавая его, Ваня смотрел прямо мне в глаза. На его губах перестала играть улыбка, а подбородок с ямочкой посредине он выдвинул вперед. Обычно мне не задают подобных вопросов, потому что мое окружение и так знает на него ответ. Будь кто-то другой на месте Вани, то скорее всего услышал бы какую-нибудь грубость в стиле «не твое собачье дело», но ответить подобным образом этому мальчику я не посмел. Он был серьезен, и я примерно понимал направление его мыслей, а также, и то, что ему нужен честный ответ.

– С пятнадцати лет, – не отводя взгляда, ответил я.

– Ничего себе! – нахмурился Ваня. – Это кокаин, да?

– Нет, героин. Но на нем я чуть больше трех лет. Я много чего пробовал, но окончательный выбор пал на него.

– А ты не боишься за свою жизнь?

– Она не так уж и дорого стоит, поверь, – хмыкнул я, прекрасно понимая, что так и есть.

В тот день Ваня не касался этой темы. Он не спрашивал, каково это, откуда я их беру и сколько они стоят, он надолго замолчал и уставился в мутную воду узкой речушки. Стараясь сгладить положение и вернуть положительное настроение дня, я предложил подкрепиться мороженым и еще пройтись. Парень с радостью согласился и первый понесся к торговому лотку. По дороге вспомнил о каком-то понравившемся фильме и без умолку тараторил весь путь. Дальше мы старались не создавать неловкостей: говорили лишь на нейтральные темы, и мне понравилось, что Ваня не стал совать нос в мою жизнь, поучать или читать лекцию о вреде наркомании. Он понял, что я далеко не дурак и осознанно гублю свою жизнь, но причины этого остались для него загадкой.

Уютный парк начал наполняться отдыхающими: мамочками с детьми и пожилыми людьми, а ближе к вечеру им на смену пришла молодежь. Мы прошлись по всем дорожкам и тропинкам парка, посидели у обоих фонтанов и таки покормили вечно голодных уток. Нам было комфортно в обществе друг друга, несмотря на разницу в возрасте и некоторые мои губительные привычки. Не обошлось и без пары жарких взглядов и щипков с моей стороны. Стоило Ване повернуться ко мне спиной, глаза сами собой спускались к его округлой попе; а если оказывался в опасной близости ко мне, я начинал сглатывать слюни и бороться с желанием прикоснуться к нему, обнять и приласкать. Мальчик все это видел. В его взгляде сквозило озорство и ответное желание, а под конец встречи мне начало казаться, что он специально провоцирует меня. Однако парк был многолюдным, аллеи ярко освещены и все укромные уголки в виде кустов сердобольные коммунальщики благополучно удалили. От близости воды Ваня вскоре начал мерзнуть, и мы решили, что на сегодня прогулки достаточно.