Мой наркотик (СИ)

В то время у меня появился настоящий друг, Сашка. Он жил в комнате рядом и тоже промышлял курсовыми. Мы конкурировали иногда, но в результате поняли, что лучше объединить силы и сделать что-то большее, чем дипломные работы. Мы решили открыть свою фирму. Программу, в которой мы работали, тогда еще никто не знал в нашем городе. Изображения объектов получались фотографического качества, от реального фото почти не отличить. Этим мы и пользовались. Начали с малого – открыли сайт, делали эскизные проекты коттеджей, и параллельно, для удовольствия, выкладывали фото придуманных интерьеров. Сказать откровенно, бизнес шел вяло без рекламы, а деньги на нее скопились лишь к концу первого года работы. Мы хотели шарахнуть со всех направлений: интернет, местное телевидение, билборды, баннеры. Это принесло плоды. Но мы столкнулись с очередной задачей: изготовление деталей интерьера. Партнерство с поставщиками отделочных материалов и текстиля – не проблема, вместе с тем хороших мебельщиков найти тяжело. Мы случайно набрели на одну захудалую мастерскую, которая держалась из последних сил на паре клиентов, но качество мебели было исключительным. Мало того, они еще и ковкой занимались. Мы удачно прибрали их к рукам и дело пошло. К окончанию университета у нас был стабильный бизнес и элитные клиенты: заказать дизайнерскую отделку могут себе позволить не все.

Я замолкаю, чтобы перевести дыхание, и улыбаюсь приятным воспоминаниям. Как же тогда мы были счастливы. Постоянно зависали в офисе, отдаваясь работе, боялись потратить лишние деньги на личные нужды, снимали квартиру одну на двоих. Но со временем осознали, что прибыли достаточно не только чтобы купить себе по новой машине (хотя я предпочел мотоцикл), но и по отдельному жилью. Сашка обзавелся семьей. Недавно родился сын. А я…

– Когда вы начали принимать наркотики? – отвлек меня от мыслей психолог.

– Где-то лет в пятнадцать, – припомнил я, углубляясь мыслями в прошлое. – Да. Я же говорил, что большую часть времени в интернате мы были предоставлены сами себе и легко выходили за его пределы. У моего друга, Илюхи, было много друзей среди местных ребят, дома которых располагались по соседству. В их числе был и барыга – травку по району распространял. Я не особенно в это вникал, слышал краем уха. А как-то вечером Илья предложил заглянуть к нему, мол, как раз должна быть свежая партия. Я и согласился. Его все звали дядя Рома, барыгу этого. По возрасту ненамного старше нас. Он жил в многоподъездной десятиэтажке, каких много в нашем городе. Мы поднялись на последний, чердачный этаж. Там была лифтерная, закрытая на амбарный замок, и решетчатая дверь в техническое помещение. Один угол ее был отогнут, туда мы и проползли. Выход на крышу тоже оказался открытым, к нему вела металлическая стремянка, но мы пошли вглубь чердака, по бетонному полу, покрытому смесью цемента, песка и пыли. На трубах отопления, обернутых теплоизоляцией, и расположился дядя Рома с еще тремя парнями. Нас они встретили, как старых друзей, и принялись торопливо распаковывать свои богатства. Сухая конопля оказалась завернута в большой лист газеты. Ребята восхищались ее количеством, а я стоял в стороне и равнодушно за ними наблюдал.

Из укромного уголка достали некое приспособление из бутылок, именуемое «булем». Это низ двухлитровой пластиковой тары, наполненный водой, а сверху вставлен верх от такой же пластиковой полторашки, – рассказываю я и пытаюсь руками изобразить форму «буля». При этом с интересом поглядываю на психолога. Обычно людям из моего окружения не надо объяснять, что это такое, они понимающе начинают кивать и улыбаться. Туманов же был сосредоточен и внимательно слушал. – В горлышко вставляется швейный наперсток с дырочками, в него засыпается травка и поджигается. Полторашка поднимается вверх, и все пространство до воды заполняется дымом. Ну, а дальше, считаю, понятно: вынимаешь наперсток, втягиваешь дым и кайфуешь.

– А разве из нее не сигареты делают? – решил уточнить психолог.

– Так расход большой, вся фишка травки в дыме.

– Что вы почувствовали первый раз?

– Ничего, – отвечаю я и вижу удивление на лице Максима Борисовича. – Абсолютно ничего. Друзья хихикали, прикалывались, а я продолжал за ними наблюдать. Они утверждали, что меня «конкретно убило», но я лишь пожимал плечами. А во второй раз у меня это получилось. Первое, что ощутил, это давящее чувство в голове и груди. Сознание замутилось. Пространство вокруг начало покачиваться, но на душе стало легко и весело. С алкоголем сравнить не получится. После водки ты пьяный и все. От травки же было подобие контроля. Меня не тошнило, не шатало, не тянуло драться и что-то кому-то доказывать. Хотелось молчать и улыбаться. Настоящий кайф.