Мой наследник

– Сейчас буду, – рычу в трубку и, подорвавшись с места, несусь к выходу. – Что случилось? – спрашиваю, ловя в зеркале насмешливый взгляд Нины. Плевать!

– Кто-то ходит у нас по участку и заглядывает в окна! Я боюсь, Руслан! Помоги, пожалуйста!

– Без паники, цыпленок, – стараюсь говорить спокойно. Выскакиваю из будуара в коридор. Несусь к двери. Коротким кивком прошу амбала открыть засовы. – Не клади трубку. Говори со мной, – прошу Света. А в животе от ярости образуется вакуум. Убью любого, кто нанесет вред этой девочке.

– Хорошо, – всхлипывает она. – Постараюсь.

– Включи свет в саду и перед домом. И сразу нажми тревожную кнопку. Не сбрасывай звонок, я сейчас пришлю к тебе охрану.

– А ты скоро? – стонет девчонка.

– Да, сейчас буду. Я тут в город по делам поехал, – объясняю, заводя Порше. – Жди. Никому не открывай. Максимум пятнадцать минут.

Резко трогаю машину с места и, нарушая правила, несусь в Мироновку. Только бы успеть, твою мать!

– Рассказывай что-нибудь… – велю хрипло.

– А что? Я ничего не знаю, – плачет Света.

– Тогда пой, а я подпою, – хмыкаю, стараясь не заорать от ужаса. Кто там может ходить? И куда смотрела охрана?

– В этом городе живет небо,

Небу триста лет, оно устало.

А под небом воздух из мороза,

Да к тому же с привкусом металла, – нервно тянет моя невеста. И голос ее, чистый и пронзительный, разбивает мои подозрения. Такая девушка просто не может врать. Не умеет.

Кажется, это из «Ночных снайперов». То немногое, что я знаю из русского рока. Подпеваю, стараясь не сфальшивить.

– Здесь у птиц парализует крылья,

А Икару не к чему стремиться.

Новый год приходит годом старым –

Ничего не может измениться.

– Ты знаешь Арбенину? – восхищенно восклицает Света, на время забыв о своих страхах.

– Я все знаю, – заверяю сипло и интересуюсь, откашлявшись. – Охрана подошла? Ты видишь их?

– Да, – тянет тоненько. – Станислав Иваныч ходит, и Олежка.

Олежка! Твою мать! Почему какой-то придурок, работающий на меня «Олежка»?! А я Руслан Артурович? Ноги ему повыдираю или отправлю склады сторожить… Но службу несет и на том спасибо!

– Вот и хорошо, малыш, – выдыхаю облегченно. – Ты в полной безопасности. Мои бойцы не дадут тебя в обиду. И я уже подъезжаю.

– А ты где? – спрашивает она робко. Опять включился драмкружок имени Чехова.

– Сворачиваю на Мироновку, – отчитываюсь, проезжая указатель. Через пять минут на всех скоростях врываюсь в сонный поселок и, бросив тачку около шлагбаума, быстрым шагом поднимаюсь на Розановское крыльцо. Дверь сразу распахивается, являя миру зареванную Свету.

– Руслан, – всхлипывает она. – Я так испугалась.

Прижимаю девчонку к себе. Слегка касаюсь губами макушки. Чувствую, как к пещеристому телу приливает кровь. Вот только этого мне сейчас и не хватало!

– Руслан, – лепечет Света, пробираясь руками мне под куртку. Кладет голову на плечо и тихонько плачет.

– Ты сможешь опознать этого человека? – спрашиваю напряженно.

– Постараюсь, – всхлипывает она.– Но я его плохо разглядела. Большой лысый мужик…

«Ну конечно!» – усмехаюсь мысленно и от досады чуть не бью себя по лбу. Отвесить бы хороший пендель. Но не дотянусь. – «Идиот! Тебя развели, как кролика. А ты повелся, Годаров… Олень хренов!»

21. А может, она не врет?

– Следы есть какие-то? – мрачно смотрю на «Олежку». – Камеры проверили?

Вот уже минут пять, как я примчал в Мироновку. Обнял Свету. Девчонка прижимается ко мне. Даже на секунду отойти не хочет. Чмокаю ее в макушку, шепчу успокаивающе какие-то глупости. Бледная растерянная курочка только кивает послушно. Дает увести себя в большой дом.

– Давай чаю попьем, – предлагаю чуть слышно. – Наша Елена Романовна собирает всякие травки. Душицу, чабрец…

– Я знаю, – лепечет Света. – Она вместе с бабушками ходит.

– А я не знал, – улыбаюсь ободряюще. – Выше нос, принцесса. Завтра распишемся. Ни одна собака близко не подойдет.

– Это поможет? Ты уверен? – усмехается горько.

Смотрю на нее, и что-то внутри обрывается. Может, не врет?

Убираю волосы с заплаканного лица, в который раз прижимаю к себе и шепчу на ушко.

– Моя фамилия открывает любые двери, малыш. Вот сейчас приехал в Эверсли. Спрашивают, кто? Я представился. Пропустили.

– Повезло, – вздыхает Светлана. Водит ладошкой по косицам, вывязанным на моем свитере, и сопит как ежик.

«Даже не спросила, что такое «Эверсли», – отмечаю с горчью. Но ладони на автомате гладят худенькую спину, а в башке брезжит мысль. – Может, она ни с кем не спала еще. Просто решила продать свой товар подороже?»

«Зачем? – хочется заорать мне. – Для чего ей понадобились деньги? И если ее действительно кто-то преследует, то во что она умудрилась вляпаться?»

– Ты в безопасности, – шепчу, поднимая двумя пальцами маленький округлый подбородок. Приникаю к губам, как к самому живительному источнику. – Ты никогда больше не будешь нуждаться или бояться. Только скажи, в какую историю ты вляпалась?

– Я не понимаю, Руслан, – вздыхает она. – Ничего не понимаю. Я жила себе спокойно. Никого не трогала. Ни с кем не ругалась. Пока ты мне не написал, все было спокойно. Может, в этом вся проблема?