Мой наследник

Тупо смотрю ему вслед все отведенное время. А потом быстро натягиваю темно-синее платье и черные замшевые сапоги. Беру из круглой коробки черную сумку. Поспешно складываю туда свой невеликий скарб. Кошелек, подаренный бабушкой, паспорт, маленькую косметичку и ключи от нашего дома.

– Красотка, – шепчет муж, накидывая на плечи пуховик. Берет за руку. Ведет к машине. Кто-то из ребят ставит в салон корзинку с провиантом.

– Дорогой позавтракаем, – объясняет Руслан, церемонно усаживая меня в лимузин, задержавшийся еще со свадьбы.

От запаха свежевыпеченной сдобы узлом закручивается желудок. Не могу ничего есть! Нет ни сил, ни желания. И ехать в лимузине не хочу. На похороны подошла бы любая машина.

– Держи, – протягивает мне муж еще теплый круассан. – Со вчерашнего дня ничего не ела.

Дрожащими пальцами беру из рук Годарова румяную витую булку. Держу, не решаясь откусить.

– Могу покормить, – тихим шепотом предлагает Руслан, наливая из высокого черного термоса кофе. Передает мне белую фарфоровую чашку и повторяет настойчиво. – Света.

Сверлит строгим взглядом, не давая шанса отказаться.

Откусываю кусок, за ним еще. Отхлебываю в меру горячий напиток. И мысленно корю себя за малодушие. Любая другая на моем месте подобрала бы нужные слова. Отказалась бы от еды и не стала бы надевать дурацкие новые тряпки.

Это я, идиотка бессловесная, вечно боюсь обидеть человека.

«Руслан заботится о тебе, – слышится в ушах голос бабы Нади. – Не выделывайся, деточка. Слушайся мужа. Он защитит тебя».

От кого? Почему, бабушка?!

Тысячи вопросов рвутся из моей груди. Только я держу язык за зубами. Жую круассан, осторожно пью кофе. И молчу, не в силах возразить Годарову или принять его правоту.

36. За пять минут до взрыва

Руслан

Где еще можно увидеть скопище родственников, как не на похоронах. Хмурый отец зябко втягивает голову в плечи. Его тонкая куртка сгодится на зиму в Греции, но никак не на нашу позднюю осень. Рядом стоит невозмутимый Адам, младший папин брат. Дамир поддерживает Агату, а я – жену. В отдалении замечаю Диму Розанова. Светин отец с утра поддатый. И одет с особой тщательностью, которая присуща пьющим людям. Мрачно пялится на дочь, переводит недобрый взгляд на спокойную, будто уснувшую бабу Надю.

«Нужно ребятам в морге заплатить премиальные. Хорошо забальзамировали», – проскакивает в башке дельная мысль. И снова голову заполняет пустота. Бессонная ночь дает о себе знать. Эту встречу я назначил месяц назад. Кое-кто из чиновников, силовиков и мы с Тимуром.

«Порешали вопросы совместного взаимодействия», – усмехаюсь мысленно. Обнимаю жену за плечи, когда гроб опускают в яму.

Света плачет, не скрывая слез. Тяжело.

Выуживаю из кармана платок и, передав жене, натыкаюсь на любопытный взгляд тестя.

«Позыркай у меня, хорек», – проносится в голове. Стискиваю зубы от внезапно охватившей ярости. Светину историю я знаю не понаслышке. Все творилось на моих глазах. Сначала Дима ссорился с женой. Потом она уходила. А под конец этой Санта-Барбары исчезли оба родителя. Мамаша обосновалась где-то в Италии, а отец приезжал в Мироновку раз в полгода. И то его больше интересовала пенсия матери, а не малолетняя дочь.

Для меня мужик, бросивший своего ребенка – пустое место. Не человек даже. Я с такими перцами никогда не сотрудничаю. Какие бы условия ни предлагали! Человек, предавший самых близких, легко вытрет ноги о чужих.

Тот же Пестов… мать его!

Глухой стук отвлекает меня от раздумий. На крышку гроба летят мокрые комья земли. Вслед за женой тоже кидаю несколько.

Отхожу в сторону, отряхивая руки. И тут же, как по команде, рядом оказывается Юлия Петровна, глава моего офиса. Крепкая, почти мужская рука с яркими красными ногтями протягивает мне открытую упаковку влажных салфеток.

– Может, воды полить? – спрашивает Юлия обеспокоенно.

– Лишнее, – отмахиваюсь как от надоедливой мухи. Если вдуматься, моим сотрудникам тут не место. Но самым шустрым хочется выпендриться и в который раз показать преданность компании и лично мне. Решила таким способом заработать лишний бал, тогда терпи. Я никого сюда не звал.

Оборачиваюсь по сторонам, наблюдая, кто еще из офисных отметился здесь. Да полно народу!

Ладно, парни со склада таскали гроб. Моя охрана. Кто еще? Комик с фиником. Плюс трое менеджеров. Так и хочется подойти и спросить: «Вы тоже знали Надежду Сергеевну?».

«Притащились сюда вместо того, чтобы работать. Погодите, я вам вставлю, придурки», – думаю я, закипая.

Но в мою ладонь робко тычется тонкая девичья рука. И обхватив пальцы жены, я с удивлением ощущаю, как злость испаряется бесследно.

«Интересный эффект, – подмечаю мысленно. – Теперь главное, чтобы о нем никто не узнал. А Света тем более».

Вместе с женой бреду по широкой аллее. Как зачарованный всматриваюсь в сгорбленные спины деда и бабки. Дамир по старой многолетней привычке старается идти прямо. А у Агаты плечики совсем поникли. Бедная старенькая пичужка.

Не могу потерять их!