Мой настоящий мужчина (СИ)

– Потому что становится Ковалевой, Лиза бы не стала! Не для царских кровей такая фамилия!

– Она что, вышла замуж выбирая звучную фамилию?

– Влад, ты сейчас от меня что хочешь услышать? Что Лиза вышла замуж, чтобы подразнить Илью?

– Это было так?

– Не знаю, – отмахнулась Светлана. – Но не стоит забывать, что вас с Демьяном родила она!

И эта со своими благородными принципами! Такая же, как и отец!

Скинул оба имени Кудряшову.

Но почему-то фамилия Деканов мне была знакома. Я точно ее где-то слышал! Только вот вспомнить где!

Почему-то Вере я не стал сообщать о наших с Иваном «махинациях». Наверное, не хотел лишний раз ее нервировать. Об этом только я, Кудряшов и Дёмин.

И вот передо мной лежал полный отчет на Деканова Илью Леонидовича. Иван смог найти ниточки, которые указывали о его причастности ко всем «сложностям», возникавшим у нас. Но доказать их было невозможно.

– Но ведь должно же быть какое-то логическое объяснение! Не с бухты-барахты же он принял это решение?! Или это было так: «Сегодня девятый лунный день, поэтому выберу эту компанию, чтобы развалить?»

– Нет. Фазы Луны тут не причем. Сначала он хотел доказать Елизавете Николаевне, что она сделала большую ошибку, когда вышла замуж не за того!

– И ждать столько лет? – перебил Артёма.

– Ну, столько времени ему понадобилось, чтобы встать на ноги и начать «топить» соперника.

– Но ведь потом было затишье?

– О, да! Его дочь переборщила с травкой и девчонку еле откачали.

– У него есть дочь? – этой информации не было в досье.

– Да. Внебрачная. Троицкая Ирина Ильинична.

– Кто?! – Имя своей первой любви не забудешь! Я усиленно вспоминал, баловалась ли Ирина, когда мы встречались, или же начала после нашего разрыва?

– Да. Влад, ты не ослышался. Ее мать обратилась к биологическому отцу, когда было нужно делать полное переливание крови. Но и потом Ирина еще долгое время находилась на восстановительном лечении. Деканов пытался выяснить, кто «подсадил» его дочурку на дурь. И Ирина назвала твое имя. Что-то вроде женской мести. Думаю, не нужно объяснять какой эффект был.

– И что мешало Деканову предъявить эти «обвинения» мне?

– Наверное, банальная жажда расплаты. Разорить соперника, а сына привлечь к ответу. Согласись, без денег защиту построить сложновато. Но и это еще не все!

– Что еще?

– Ирина возжелала выйти замуж.

– И что ей мешает это сделать? – спросил Артёма.

– Наверное, что ты не этого не захочешь. Поэтому ее папик приводит «Медиаград» к печальному состоянию, и предлагает тебе «выгодную» партию.

Я хмыкнул.

– Мать была в курсе?

– Нет. Она повторно отказала Деканову, поэтому все «концы» попали к ней.

Иван должен быть «подпустить» как можно ближе Деканова к «Медиаграду», чтобы можно было того прижать. И целых полтора месяца его мурыжил, давая тому ложные надежды на победу.

И вот сигнал, что мне срочно нужно вылететь в Санкт-Петербург, чтобы предъявить иск Деканову, застал врасплох. Связи в Новопокровке не было, а телефон я проверил за час до вылета. Билеты Иван успел забронировать.

А вот Вере, я ничего не мог сообщить! Не потому что не хотел! А потому, чтобы Деканов не вздумал ей навредить! Артём и усиленная охрана Григорьева должна была обеспечить их с Егором безопасность.

Мне пришлось навестить Ирину в частной клинике. Я смотрел на нее и не понимал, как мог быть таким слепым и глупым! Когда она узнала, что я пришел вовсе не для того, чтобы сделать ей предложение, а совсем наоборот, Ирина пришла в бешенство и «вывалила» все те кары, которые уже приготовил для меня ее отец. Именно ее признание стало тем противовесом в процессе в мою пользу. Без «Всевидящего Ока» в лице Кудряшова я нигде не ходил!

Процесс был закрытым. Деканов позаботился, чтобы его позор не просочился в средства массовой информации.

Вера.

Мы досидели до конца. Мороженое было бесподобным! Я уже успела выкинуть из головы неожиданную встречу с Ревским! Егор был довольным!

Единственной проблемой было снять «обручальное» кольцо. Решила не акцентировать на этом внимания, поносить денек-другой, а потом снять, чтобы Егор не сразу заметил. Потому что, как только ушел Влад, он спросил, нравится ли мне мое новое колечко. Колечко нравилось. Не нравилась подоплёка! Но говорить об этом Егору я не стала.

Вернувшись домой, не успела даже раздеться, как раздался звонок в домофон. Приехал курьер, уверяющий, что у него заказ для Морозовой Веры Владимировны.

Сто одна ярко вишневая роза.

И записка.

Два слова: «Любимой жене!»

Не многовато ли, господин Ревский, вы выкинули денег, чтобы поиздеваться?!

Записку порвала на мелкие кусочки!

 А розы не виноваты в дурости дарителя!