Мой (не)бывший муж (СИ)

— Я сошлась с Костей.

Эти слова выстреливают даже лучше пощечины. Марк за секунду меняется в лице, оборачивается и со всей дури впечатывает кулак в столешницу. Упирается в нее костяшками, наклоняет голову, дышит так тяжело, словно пробежал несколько десятков километров без остановок.

— Скажи, что это была неудачная, сука, шутка, — теперь его слишком низкий голос пугает меня гораздо сильнее.

Я начинаю нервозно поглядывать на дверь и думаю над тем, как мне быстро проскочить мимо Марка, чтобы он не успел поймать меня обратно.

— Кажется, моя личная жизнь не должна тебя касаться. И уж тем более так волновать, — последнее точно было лишним. Слишком поздно я осознала, что это звучало как слишком сильная провокация. Красная тряпка.

— Когда ты успела стать такой стервой, Влада? Я не помню в тебе всего этого.

— Не помнишь, потому что броней мне пришлось обрасти после твоего предательства. Спасибо, Марк, ты стал отличным учителем. Показал мне, что в этой жизни верить можно только себе.

У меня даже слез в глазах больше нет, когда я вспоминаю о прошлом. Сухая безэмоциональность.

— Ты говоришь мне о предательстве? — выпрямляется во весь рост, начинает наступать на меня.

У меня есть два выхода. Испуганно пятиться назад и трястись в ожидании дальнейших действий бывшего мужа.

Либо стоять на месте. И смотреть в почерневшие от гнева глаза Марка.

Я выбираю второй.

— Нам нужно вернуться в зал. Некрасиво оставлять Агриппину Яковлевну одну и заставлять ее искать нас, — замечаю непроницаемым голосом.

— У нее есть дела поинтереснее, чем следить за нами, — роняет холодно.

Его ладонь ложится на шею. Марк обхватывает мое горло пальцами, подушечкой большого поглаживает с одной стороны, немного усиливает хватку, чтобы чувствовать, как быстро стучит пульс, когда он настолько рядом.

Жаль, что реакции собственного тела я не в состоянии контролировать. Вряд ли этому вообще возможно научиться.

— Как твоя поездка? — перескакиваю на другую тему.

Делаю вид, что все происходящее совершенно меня не трогает. А сердце так бешено стучит просто из-за духоты, да.

— Зря ездил, — подробности предпочитает оставить при себе. — А ты, значит, решила время не терять, пока меня не было? Трахалась с ним?

— Да. Несколько раз.

Марк размазывает помаду по моим губам. Специально пачкает щеку, а после вталкивает большой палец в мой рот, второй ладонью на затылке не позволяя отстраниться.

Представляю, как это выглядит в его глазах…

— Не умеешь ты нормально врать, котенок, — наматывает мои волосы. Крепко держит. — Соси.

Он толкает палец еще глубже, поглаживает язык.

Мне самой от себя становится противно, когда я чувствую влагу между ног. Дергаюсь, сжимаю зубы, ладонями упираюсь в твердую грудь, но все эти трепыхания приводят к тому, что Марк толкает меня к стене. Припечатывает к ней за горло.

На этот раз он сжимает пальцы. Перекрывает доступ кислорода в легкие и смотрит точно на мои губы — намекает на то, что мне лучше подчиниться.

Сжимаю губы, медленно подаюсь вперед. Бывший муж тут же убирает руку с шеи, заправляет мне за ухо прядь волос. Марк задирает подол моего платья и надавливает на промежность через ткань белья, наблюдая без отрыва за тем, как на его пальце отпечатывается моя вишневая помада.

Сама не понимаю, как оказываюсь на полу. Путаюсь ногами в платье, упираюсь коленями в твердый пол и снизу вверх смотрю на Марка. Его ладонь вновь оказывается в моих волосах.

— Расстегни ширинку, Влада, — хрипит жесткий приказ. — И возьми мой член в рот.

Мои пальцы дрожат, когда я хватаюсь за пояс его брюк. Тяну бегунок вниз, сглатываю скопившуюся во рту вязкую слюну.

Если бы кто-то спросил, почему я это делаю — у меня не нашлось бы ответа даже под дулом автомата с заряженной обоймой.

Низ живота ноет все острее.

Я тяну черные боксеры с узнаваемыми буквами на резинке вниз, Марк нетерпеливо толкается бедрами, когда я нечаянно касаюсь пальцами вздувшейся гладкой головки.

— Давай, котенок. Как ты умеешь, — он не отводит взгляд. Наблюдает.

Марк учил меня всем тонкостям минета в прошлом. Терпеливо и с пониманием относился к тому, что в самом мне начале мне было жутко неловко доставлять ему удовольствие таким способом.

После нескольких раз смущение постепенно начало отходить на второй план. Я с ума сходила от реакций бывшего мужа, когда оказывалась перед ним на коленях, и иногда даже сама, без подсказок Марка, хотела его именно так.

Облизываю внезапно пересохшие губы, пальцы ложатся на твердую длину.

— Не дразни меня, — рычит, когда я слизываю с головки выступившую каплю смазки. Хватка в волосах становится болезненной, практически на грани настоящей грубости, безжалостности.

Марк шумно выдыхает, когда я осторожно обхватываю его губами. Пробую забытый вкус, не спешу пока двигаться. Моя ладонь обернута вокруг основания члена, пальцы по твердой длине скользят к губам, пока мышцы привыкают к странной сладкой пульсации.

Мой бывший муж обладает внушительным размером, и мне всегда было трудно на первых порах.