Мой (не)бывший муж (СИ)

Хочется сделать все жестко. Быстро насадить Владу на себя, скользнуть глубоко и заткнуть ей рот своим, поглощая крик. Двигаться так, чтобы она могла лишь стонать, принимая меня, открываясь до каждой клетки. Но я сдерживаюсь.

Потому что это особенный для нас двоих момент, когда Влада обнажила душу передо мной.

— Я не знаю, что сказать, малыш. Ты меня убила сейчас, — выдыхаю ей в губы, прижимаю одну руку к дивану чуть повыше ее головы.

Второй рукой удерживаю на локте свой вес и большим пальцем поглаживаю щеку с легким налетом алого.

— Меньше слов… — Влада улыбается, я прикасаюсь лбом к ее, наваливаюсь сильнее. Устраиваюсь между ее ног, прижавшись членом к влажному, истекающему желанием лону.

— Девочке не терпится? — усмехаюсь хриплым тоном. Дыхание перехватило еще после ее признания, так что теперь в горле стоит ком.

— Ма-а-арк… — стонет, когда я возвращаю пальцы между ног.

Одними только кончиками поглаживаю розовую плоть, влаги так много, что они легко скользят по чувствительным лепесткам. Наблюдаю за тем, как при глубоком дыхании на каждый новый вдох вздымается аккуратная грудь с легкими покраснениями на мягких холмиках от моей щетины.

Держаться.

Лишь бы продержаться подольше, подготовить Владу к тому, что в какой-то момент у меня выключатся тормоза и я наброшусь на Владу как дикий, голодающий все это время без нее зверь.

Она изумленно открывает рот, когда два пальца скользят внутрь. Непроизвольно толкается вверх бедрами и разочарованно хнычет, когда я не позволяю ей насадиться быстрее. Еще немного и она начнет умолять меня. Я помню, какой нетерпеливой Влада становится.

Ее глаза заволакивает пеленой черной похоти. Губы уже совсем распухли из-за того, что она беспрерывно кусает их, то и дело все равно срываясь на судорожные всхлипы и протяжные грудные стоны.

Стискиваю челюсть, когда Влада начинает отчаянно извиваться подо мной. Она еще шире разводит свои ножки, крепко обнимает меня, чтобы я и не думал отстраняться.

Продолжаю поглаживать бывшую жену пальцами снизу, вбираю в рот острый сосок и сжимаю зубы на нем, хмелея от того, как Влада сладко стонет и сжимается внутри до предела.

Еще немного дразнящей ласки, обвожу пульсирующий клитор по кругу большим пальцем, резче толкаю пальцы, нажимаю на горячие стенки, продолжив растягивать Владу, чтобы ей не было больно.

— Мокрая, — выскальзываю, накрываю ладонью промежность и позволяю Владе самой тереться об нее. — Только для меня. Я сейчас возьму тебя котенок. Окажусь глубоко внутри. Уже представляю, как тесно ты будешь сжимать меня, — нашептываю пошлости ей на ухо, вспоминая, как Владе раньше нравилось слушать их.

Мне всегда нравилось смущать ее в каком-нибудь людном месте. Зажимать и рассказывать обо всем, что я хочу с ней сделать, но при этом практически не касаться. Она всегда моментально вспыхивала, пищала что-то, когда я прижимался к ней пахом с твердым членом.

Так и сейчас. Распахивает для меня ножки, царапает спину, подталкивая ближе к себе.

Глаза блестят все ярче.

Хочет так, что даже говорить не может.

— Расслабься, котенок. Прими меня всего, — подхватываю ее где-то под коленом, удерживаю ногу в таком положении, чтобы Влада не пыталась зажиматься, когда я окажусь внутри. — Я начну медленно. А потом трахну тебя так жестко, что ты сорвешь голос. Хочешь же, да? Кончить на моем члене?

Она выгибается дугой на полную. Член опять проскальзывает по влаге, задевает клитор. На обивке дивана явно останутся следы.

— Тебе понравится, малыш. Ты же всегда любила грубый несдержанный секс, хоть и никогда не могла в этом признаться, — шепчу куда-то в волосы, прижимаюсь к виску губами.

— Пожалуйста… — Влада всхлипывает, вертится и двигает бедрами, чтобы стать ближе ко мне.

— Сейчас, котенок.

Я медленно проскальзываю в нее, вхожу на всю глубину, удерживая Владу на месте, когда она пытается сдвинуться вверх. Ни на миллиметр не позволяю соскользнуть.

— Тише, ты справишься. Такая тугая и мокрая для меня. Просто расслабься, малышка. Дыши.

Наблюдаю легкий испуг в глазах, Влада часто дышит, врезая ногти мне в спину на новый осторожный толчок.

Я отвлекаю ее на поцелуи, утягиваю внимание, сплетая языки, жадно целуя ее, не позволяя даже сделать новый вдох. Накрываю идеальный холмик груди ладонью, сжимаю и тут же снова толкаюсь внутри.

Блядь, да. Это именно оно.

Опускаю руку вниз между нашими телами, скользнув по впалому животу, сжимаю клитор между пальцев, надавливаю на чувствительный бугорок одновременно с чередой быстрых глубоких толчков.

Резче толкаюсь, удерживая ее на месте. Вместо поцелуев уже голодные укусы, языком ласкаю ее рот.

— Как же охуенно ты стонешь, котенок.

Я начинаю двигаться жестче. Отвлекаю Владу пальцами, чувствую, как она постепенно расслабляется и позволяет брать ее грубее. Выскальзывать почти на полную и насаживать ее на член до последнего сантиметра.

Опускаю взгляд, наблюдаю несколько секунд за тем, как под моими толчками раздвигаются влажные складки. Я почти готов кончить от этого зрелища. Особенно когда Влада выше приподнимает бедра и начинает тереться о мои пальцы.