Мой (не)сносный сосед

– Вкуснотища, – за всеми хлопотами я не ел с самого утра, поэтому сочное с хрустящей корочкой мясо кажется пищей богов. По крайней мере, со своим стейком я расправляюсь в рекордно короткие сроки, заслужив одобрительное покашливание Евгения Александровича.

– Наконец-то, нормального зятя привели в дом. Не то, что твой травоядный доцент, – нелицеприятный комментарий отца застает Ларису врасплох и заставляет моментально выразить возмущение. Только вот повисший у нее на нижней губе листок петрушки мешает воспринимать ворчащую девушку всерьез.

– А это правда, что ты можешь взломать базу Пентагона? – восхищенный детский голос остужает градус накаляющегося разговора и переключает всеобщее внимание на мою скромную персону, застывшую с ломтиком картофеля, наколотого на вилку, в руке. И мне приходится отложить прибор в сторону и, проигнорировав Аленкин ощутимый тычок в бок, признаться.

– Могу. Единственное, подготовка займет пару недель…

– А меня научишь? – Петька, загоревшийся втемяшившейся в его светлую голову идеей, нетерпеливо ерзает на стуле и, я уверен, готов немедленно приступить к опасной миссии, если я, конечно, дам добро. Я же экстренно соображаю, как вырулить из непростой ситуации без лишних потерь, вроде промывки мозгов от любимой девушки или крепкого подзатыльника от ее родителя, постукивающего пальцами по золотистой с ажурными кружевами скатерти.

– Пойдем-ка покурим, Вань, – решает все вопросы одним махом Евгений Александрович и выдергивает меня из-за стола, останавливая собирающуюся протестовать Кнопку одним взглядом.

Оставив женскую половину компании наедине с Петром, стреляющим вопросами, как из автомата, мы крепко притворяем дверь и с комфортом располагаемся в двух плетеных стульях напротив друг друга. И пробирающийся сквозь узкие щели ветер совсем не раздражает, а, напротив, приятно холодит пылающие изнутри щеки. Потому что поладить с Васькиным отцом ну очень хочется.

– Любишь мою дочь? – не поднимая на меня таких же голубых, как у Кнопки глаз, спрашивает Васильев-старший, пожевывая нижнюю губу и методично скручивая самокрутку. И я расслабляюсь, расстегивая молнию свободной спортивной толстовки, внезапно осознав, что делить нам с ним нечего, потому что Алену я, действительно, люблю.

– Очень.

– Тогда береги.

Глава 37.

Иван, 7 месяцев спустя

Моя удача тоже, конечно,

та ещё дура. Вся в меня.

(с) «Неуловимый Хабба Хэн»,

Макс Фрай.

– Да нормально все будет, не дрейфь, – толкает меня в бок Саня, высоко подпрыгивает над землей и хватается за металлический уступ. В два счета подтягивается на руках, не испытывая никаких трудностей с физухой, и перемахивает через приличной высоты забор.

А я стою внизу, чешу репу и не втыкаю, в какой момент все пошло не по плану. И почему Волков, самый правильный из всех нас, возглавляет творящуюся здесь и сейчас вакханалию.

– Хорош бурчать, Фил, погнали, – практически одновременно Захар с Феликсом исчезают за местами увитой плющом оградой, и я остаюсь наедине с недоумением и раскрытым рюкзаком Лагутина, из которого торчит местами потрепанное сомбреро и парочка задорных оранжево-черных маракасов.

Нет, организованный в одном из весьма не дешевых ресторанов мальчишник начинался вполне прилично и даже скромно, я бы сказал. Дорогие напитки, обильные закуски, несколько видов мясных блюд и приятная живая музыка. Только я до сих пор ума не приложу, как это цивилизованное застолье сначала перетекло в пафосный клуб для «золотой» молодежи, а потом закончилось у ворот пустующей дачи одного их олигархов нашего города. Магия вне Хогвартса, блин!

– Филатов, тащи уже сюда свою задницу!

Раздающийся из-за стены крик не только вырывает меня из пучины цензурных и не очень мыслей, но и убеждает в том, что слинять с вошедшего в стадию кульминации мероприятия не получится. И я, тяжело вздохнув, вешаю рюкзак на плечи и отправляюсь навстречу приключениям, которые нас, судя по всему ждут.

– Ну, наконец-то!

Бухтит Захар, нетерпеливо пританцовывая на месте, пока я осторожно приземляюсь на идеально постриженный газон. И, пока я борюсь с дурным предчувствием, устремляется к наполненному кристально чистой водой бассейну.

Не слушая ничьих предупредительных криков, он с разбегу прыгает в лазурную гладь прямо в одежде и, проплыв от одного бортика до другого, выныривает на поверхность с блаженной улыбкой клинического идиота.

И я даже не пытаюсь задаться вопросом, почему я самый трезвый и адекватный на собственном же мальчишнике.

– Го все ко мне! – настаивает Лагутин, призывно размахивая руками и с трудом ворочая заплетающимся языком. Ну, а я в двадцатый раз пытаюсь дозваться до здравого рассудка парней и предупредить их о возможных негативных последствиях взлома чужого жилища.

– Расслабься, Вань, когда еще так оторвемся? – примирительно хлопает меня по плечу Волк и неторопливо потягивается, разминая затекшую шею. – В конце концов, не каждый день у меня сын рождается! Три семьсот!