Мой (не)желанный малыш (СИ)

Не будь Стас другом, уже бы валялся на полу – полировал мои ботинки. Зачем? Сколько раз я себе этот вопрос задавал? Тянет меня к ней до одури! Да, взбалмошная! Эгоистка. Любит себя – знает, что мужики головы сворачивают, когда по коридору офиса в своей коротенькой юбчонке идет. НО! Как раз в этой любви к самой себе и заключался секрет обаяния Зиминой, ее власти надо мной. Ее фиалковые невинные глаза – необыкновенные. Ей не надо искусно прибегать ко всем этим женским уловкам. Катю безумно украшает ее собственное мнение, и ей не важно, что оно может не понравиться окружающим. Это цепляет. Будоражит кровь.

Я уже предвкушаю, как буду приучать ее ко всем способам, которыми могу доставить ей удовольствие. Ухмыляюсь своим мыслям.

– Я никогда не думал, что увижу день, когда маленькая сопливая девчонка уложит Стэфана Дицони на лопатки, – почти поет Стас, пристально за мной наблюдая. – Видеть это – бесценно!

Показываю Лебедеву средний палец. Достал!

– Ты слышишь этот звук? – Стас подносит руку к уху. Делает вид, что прислушивается.

– Что? – на секунду даже верю этому идиоту, прислушиваюсь.

– Я почти уверен, – ухмыляется друг, – что слышу вдалеке звон свадебных колокольчиков.

– Захлопнись! – бросаю в Стаса ручку, но он ловко ее перехватывает.

Спустя мгновение уже переключаюсь на рабочие моменты.

– Как там Шанин? – руку в карман брюк запускаю, когда сотовый настойчиво вибрирует. Катя сэлфи скинула. Губки бантиком сложила, воздушный поцелуй посылает. Еле сдерживаюсь, чтобы в идиотской улыбке не расплыться. Прячу телефон обратно от греха подальше.

– Действовал под юридическим лицом, но набили физическое, – ржет Стас.

– Ну, так, – пожимаю плечами. В моем голосе звучит сталь. – Думал, против нас пойдет, по шерстке погладим?

– Жестко ты с ним, Стэф, – неожиданно серьезно говорит Лебедев. – Все-таки друг бывший.

– Бывших друзей не бывает, – холодно обрываю, с намеком на Стаса смотрю. – Шанин предал меня. Никаких поблажек к конкурентам.

– Надеюсь, однажды меня такая участь не постигнет? – слова произносит со смехом, но улыбка так и не трогает карих глаз Стаса.

– Еще хуже будет, если против меня пойдешь.

Не угрожаю. Нет. Предостерегаю. В этой жизни есть только одна вещь, которую я никогда не прощаю – предательство. Без разницы – будь то женская измена или же предательство близкого человека.

– Понял, – сквозь мысли пробирается Лебедев. – Не бери в голову, Стэф. Овощ ему в помощь.

– Что?

– Хрен говорю с ним, с Шаниным этим!

На несколько минут в документацию по гланды зарываюсь, пока взгляд не поднимаю.

– В свой кабинет не хочешь свалить?

Что-то ворча себе под нос, Стас поднимается с кресла и топает восвояси. Но, прежде чем дверную ручку повернуть, странный вопрос задает:

– А Зимина… ты же ее в свою квартиру поселил? – Стас опускает глаза, а затем хмурый взгляд из-под бровей вскидывает. – Жить с ней собрался?

Даже с кресла встаю – будто подкидывает.

– Что-то ты больно много о Кате говоришь, – ревность бурным потоком по венам толчками устремляется. – Какой-то интерес имеешь? – кулаки сжимаю так, что костяшки пальцев белеют.

– Да не! Черт… Я просто, – Стас поспешно пытается потушить огонь, который разгорелся, когда он одним своим неосторожным вопросом будто канистру с бензином в костер бросил. – Просто ты обычно с бабами никогда не живешь. Особо не церемонишься, а тут…

– Еще раз Катю бабой назовешь, – жестко осаждаю, – зубов не досчитаешься.

– Все-все, понял, – Стас, будто сдаваясь, руки вверх поднимает. – Не надо мне зубной феи в лице Стэфана Дицони. Ну его на фиг!

Слежу за тем, как за другом дверь закрывается. Мы с ним вместе в детском доме росли. Зубы не раз ломали в самых сложных ситуациях. Плечом к плечу шли. Из таких передряг выходили – удивительно что живы остались. Но если он на мою Катю глаз положит… Ему же хуже будет! Свое я ни с кем не делю. НИКОГДА. Моя девочка! Соскучился до безумия!

Вот как дождаться конца рабочего дня? Хочу в ресторан повести. Самый фешенебельный в городе. Катя достойна самого лучшего. Только вот нервы, как канат натянуты. Бортит меня лапочка, на расстоянии держит. К своему точеному телу и сладким губкам не подпускает. Так, лишь иногда невинными поцелуями балует, чем только сильнее страсть распаляет. Я почти на пределе. Не могу справиться этой безумной, жестокой, жгучей потребностью видеть ее, касаться, ласкать…

Вспоминаю утро, а точнее, дорогу до офиса. Когда лапочку вез, «пробный шар» кинул – положил руку на колено Кати. Вместо призывного взгляда, как ожидал, получил неожиданный и достаточно ощутимый шлепок ладошкой. Каким же негодованием большие синие глаза окатили! Оскорблённая невинность – не иначе. А мне нравится! Мазохист чертов.

…– Что ты делаешь?!

– Перепутал, извини… лапочка…