Мои небеса

– Аккуратнее, вот так… – мужской голос сейчас вовсе не грубый.

Меня усаживают в машину, придерживая голову, будто в списке пострадавших органов она значилась следующей.

– Куда Вы меня везете? – спрашиваю, не зная зачем.

– На рентген. – уже не ко мне обращение. – Илья, давай в травму срочно. – Командует своему водителю.

Прижимаюсь к теплому и белому снова, слезы не отпускают. Белое уже сыровато немного, но так не хочется отрываться. Папку из рук у меня забрали, я отпустила свой трофей… Горячая ладонь прикоснулась к щеке.

– Прости, маленькая, я тебя не заметил. – шепнул мне заговорщически на ухо.

– Прощаю, не оставляйте меня там, ладно? – капризничаю, словно ребенок, но и вправду не вынесу чужого места, больничных стен после… такого приятного общества.

С чего вдруг мне захотелось поддержки? Или не только? Босс прижимал меня к груди так, будто я стою дороже, что его прекрасные запонки и костюм вместе взятые. И впервые в жизни меня это не бесило. Мне было неимоверно приятно. Наверное, я банально истосковалась по таким вот объятиям, мужским, сильным.

Не знаю, сколько я пребывала в своей нирване, пока машину слегка покачивало на дороге и звучала приглушенная музыка.

– Приехали, надо идти. – также тихо и спокойно сказал мне голос над головой.

– Ммм… – я старалась не ныть.

По глазам резанул желтый свет. Босс вел меня, держа за плечи по коридору. Я старалась оглядеться, но получалось плохо. Слишком яркое событие вытесняло все остальные. Никак иначе я не могла объяснить свою возникшую романтичную заторможенность.

Мы вошли в кабинет. Большие руки усадили меня на кушетку. Подъехал маленький столик, и мои руки положили на него. Неприятно пахло лекарствами и спиртом.

– Давайте на снимок, думаю, пару пальцев сломаны, но это фаланги, срастаются быстро, – проговорил незнакомый голос.

Меня снова куда-то ведут, опять сажают, опять кладут руки на какой-то столик. Потом снова по кругу. Я молчала. Просто подчинялась, доверяя сильным рукам и знакомому голосу, который был рядом и говорил со мной. Иногда опускала голову туда, где было тепло, просто откидывала ее и сразу находила опору.

Почувствовала болезненный укол на локтевом сгибе, который разлился по телу приятнейшим теплом. Голова стала яснеть, а боль уходить. Я заметила мужчину в белом халате и смешной шапочке. Он что-то колдовал с моей рукой. Рядом сидел Вячеслав Николаевич и держал меня за плечи, придерживая у себя на груди, склонив голову, гладил меня по щеке. Я, наконец, поняла, что было теплым и белым… Помада вперемежку с тушью изрядно извозили его белоснежную сорочку. Вот это пятница…

– Извините меня, Ваша сорочка испорчена… – виновато поднимаю на него глаза и утопаю в его взгляде, полным заботы и нежности с примесью тревоги и желания. Нежности? С чего бы вдруг? Богатое у меня все же воображение…

– Все в порядке, Вера, потерпи, еще немного. – шоколадные глаза блеснули на мгновение и угасли, обретая темный оттенок венге.

Да что же это случилось-то сегодня? Сначала наступил на меня, теперь вот лечит…

Позволила себе еще немного тепла на его груди. Все же чертовски приятно. Но мужчина в халате стянул шлепком перчатки и куда-то ушел. Я зашевелилась в руках босса, подняла голову, и прямо напротив меня оказались его губы. Не удержалась. Произошедшее перевернуло привычный ритм моей жизни. Не каждый день меня закатывают в гипс! Я прикоснулась к его губам своими.

Совсем чуть-чуть. Еле ощутимо. Мне вдруг очень этого захотелось. И он ухватился за мою смелость. Ответил. Резко и напористо смял мои губы с шумным дыханием. Прижал мою голову к себе и сильными порывами начал исследовать мой рот. Так я не целовалась еще ни разу. Так глубоко, бесстыдно, настойчиво и прекрасно. Грубый горячий язык толкался и кружился внутри, на губах, казалось, готов проникнуть до горла. Я почти задохнулась от ощущений, лишь продолжая подхватывать неритмичные движения и наслаждаясь слегка кофейным вкусом.

Организм среагировал мгновенно. Здоровая рука легла на мужскую грудь. Горячую и твердую, чуть впиваясь ногтями. Внизу живота затянуло и заныло. И тут все кончилось… Он отстранился от меня, рвано дыша и прижимаясь к моему лбу своим. Сжал мою ладонь на своей груди…

– Это только стресс…

– Прошу прощения, Вячеслав Николаевич, – пытаюсь отдышаться, – мне бы домой, если можно.

Да уж… Пока не набросилась на тебя сама, такого распрекрасного. Вот позорище…

– Да, конечно. – Посмотрел все же мне в глаза. – Больничный Вам открыли, можете работать из дома, пока поправитесь.

– Оу, это не обязательно. У меня же только рука… правда, правая… – смотрю на свою свеженькую лангету, будто достояние республики.

– Есть кому помочь дома? – с нотками заботы и волнения спрашивает.

– Я справлюсь. Все отлично. – уверенно говорю.

Мы идем к его машине. Он усаживает меня на заднее сиденье и опускается рядом. Я соображаю, что впереди водитель, и отодвигаюсь к окну. Не хватало еще слухов на работе!

– Хмельницкая вторая, дом тридцать четыре. – произношу на автомате.