Мой неидеальный мужчина

— Ты бледная, Настя, — Павел настороженно осматривает моё лицо. — Позволишь? Я отведу тебя.

— Извините меня, ради Бога... Я... сейчас вернусь, — лепечу я, поднимаясь со стула и подхватывая со стола клатч. Павел встаёт следом за мной, приобнимает за талию и ведёт в сторону туалетов.

От эмоционального перенапряжения у меня кружится голова и не переставая мутит.

Аппетита не было с самого утра. Всё, что я смогла в себя затолкнуть — пару фруктовых йогуртов и круассан.

— Я подожду здесь, — останавливается у двери женской уборной.

— Не нужно. Можешь возвращаться к ним. Я освежу лицо и вернусь.

Скрываюсь от Павла за дверью туалета и с облегчением выдыхаю. Мысль о том, что я совершила самый глупый поступок, втянув его в наши с Дмитрием неурядицы, не покидает меня, заставляет испытывать вину. Ведь Дима не отказывался от нас, просто я не смогла проглотить и переварить свою обиду и боль.

Кожа горит огнём, будто кто-то неустанно думает обо мне. Открываю кран с холодной водой и увлажняю ладони. Прикладываю их к раскалённым щекам. Прохлада немного снимает жар, помогает прийти в себя и побороть тошноту.

Подтерев потёкшую тушь, разглядываю себя в зеркале и не понимаю, почему я всё ещё здесь. Почему до сих пор не ушла?

Я не смогла переспать с Максом, не решилась выйти за Павла. Так какого черта я себя мучаю? Живьём загоняю в кипящий котёл. Ведь каждый раз убеждаюсь в том, что Дмитрий, даже находясь на расстоянии, способен крепко удерживать меня рядом с собой за горло. И эту удушающую, сладостно-мучительную связь я не в силах разорвать, как бы не старалась. Хуже всего то, что я испытываю от этого какой-то извращённый кайф. Горю желанием дышать им бесконечно, купаться в любимых хищных глазах и наслаждаться жаркой близостью. Разве я многого прошу? Ведь до определённого момента с ним было именно так.

Когда Дима меня обнимал, и я утыкалась в его плечо, тогда и ощущала в полной мере всю прелесть этого самого мужского плеча рядом. И сейчас невыносимо хочется того же. Ни с Павлом, ни с Максом, ни с кем-нибудь другим, а именно с ним. С моим неидеальным мужчиной, который принял меня такую же неидеальную, находясь рядом, подарил целый «Космос».

Воскрешаю в памяти всё то хорошее, что между нами было, и мой безумный план начинает рушиться, словно песочный замок. Решение уехать домой к сыну настойчиво пульсирует в голове.

Не представляю, как буду объясняться с Павлом. Теперь мои щёки полыхают краской смущения не только от стыда, а также из-за угрызений совести.

Делаю глубокий вдох, ведь чувствам не прикажешь, как и сердцу. Промокаю руки салфетками. Выхожу из дамской комнаты и останавливаюсь, натыкаясь на прямой взгляд карих глаз.

«Не ушёл, значит...» — устало выдыхаю и решаю не тянуть кота за хвост.

— Прости, Паш...

— Помолчи! — Серов прерывает меня твёрдым голосом, но сразу же смягчает тон. — Если бы ты сейчас согласилась подписать брачный договор, мне бы пришлось лично отсрочить бракосочетание на пару часов, но почему-то был убеждён в том, что ты передумаешь.

Мужчина держится уверенно и спокойно, слегка улыбаясь мне, отчего я ещё больше теряюсь.

— Почему ты так решил? — нервно кусаю губу и виновато смотрю ему в глаза.

Павел не отвечает. Достаёт из кармана мобильный и молча набирает чей-то номер. Серов стоит близко. Через мгновение из динамика отчётливо слышится резкое и очень знакомое по тембру голоса «Да!».

Моё сердце тотчас ухает в пятки. Замираю, не дыша. Прислушиваюсь.

— Не знаю, из-за чего тебя перемкнуло. Я, честно говоря, в шоке. Но если она тебе нужна, приезжай и забирай её, если нет, я сам позабочусь о ней! Второго шанса не дам, Ворон. Слишком лакомая девочка. А ты её почти просрал.

— Выходи! — резкий ледяной тон прошивает меня током, заставляет вздрогнуть и часто задышать. — Отзывай псов и женщину мою отдай! Она тебе не принадлежит, Серый!

Чудовищная тяжесть с грохотом опускается на капот. Этот звук я узнаю из тысячи. Отчётливо слышу, как звучно вылетает из рамы стекло одно за другим. Господи! Что он творит?

— Варвар... — слетает шёпотом с языка.

* * *

— Сссука! Твою мать! — шипит Павел, болезненно морщась.

— Надеюсь, дружище, страховка тебе компенсирует гибель тачки? — яростно рычит Воронцов, нанося очередной разрушительный удар, от мощности которого в моём животе скручивается тугой узел страха. Пальцы немеют, до хруста впиваясь в клатч. Только бы не поубивали друг друга.

Из-за оглушающего шума Серов отставляет от уха мобильный, зажимая пальцами переносицу. На напряжённому лбу мужчины проявляются крупные, пульсирующие вены, скулы вздуваются желваками. Красные пятна покрывают его мужественное лицо.

— Я тут немного понервничал, знаешь ли, — в трубку хрипит Воронцов, переводя шумное дыхание. — Совсем чуть-чуть.

Хруст стекла и треск пластика врезается в виски с удвоенной силой. Вздрагиваю в очередной раз. Боже.., зззааачем..? Прекратиии... — мысленно молю, едва не падая на пол.

Павел раздражённо закатывает глаза, какое-то время терпеливо слушает моего психа.