Мой неизвестный Чапаев

Поэтому команюжгруппы приказал теперь же перейти в решительное наступление всеми вашими бригадами для занятия района ст. Переметная, форпост Чеганский и Требухин, а также войти в соприкосновение с частями 4 армии. Только после этого вам надлежит приступать к выполнению Приказа 4 армии о наступлении на Лбищенск, причем при наступлении необходимо действовать именно обходами, как вы говорите. Наступление в лоб никогда успеха иметь не может и ваш предполагаемый обход через Железнов 3-й для занятия Чеганского считаю правильным. Сейчас опять подошел т. Фрунзе, ознакомившийся в оперативном управлении с положением дел на всех других участках фронта, и еще раз приказал подтвердить крайнюю необходимость, ввиду слабости Шиповской группы, стремительного удара всеми вашими силами, включая гарнизон г. Уральска, навстречу Шиповской группе, стремясь охватить противника с юго-востока вашим левым флангом. Есть данные о начавшемся разложении среди противника. /Генералом/ Толстовым отдан приказ об отходе, посему надо действовать решительно, чтобы его окружить и уничтожить.

17 бронеотряд несколько дней тому назад вышел из Самары по железной дороге на Бузулук и отправлен в ваше распоряжение. Прикажу вдогонку ему ускорить его движение, а когда придет к вам, заставьте их работать, а то они все чинятся и ничего не делают, кого надо — привлекать к суду трибунала.

Об обуви, белье и патронах сообщу вашему начснабу, чтобы снабдил вас всем необходимым. Скот прикажите разбить на гурты и оставьте пока на местах, по восстановлении железнодорожного сообщения он будет направлен в Москву, где большой голод.

Бригаду Плясункова вместе с 210 полком направьте в район Ембулатовский, Генварцевское в состав 1-й армии с тем, чтобы они прибыли туда не позже 17 июля. Наумовская группа сейчас двигается на ст. Демьяс для усиления затем Шиповской группы. Кто остается вместо Наумова? Его уволить в отпуск командующий Южгруппы разрешил, но только не более как на один месяц. Вас лично до возвращения т. Наумова команюжгруппы не находит /возможным отпустить в отпуск/ и самолично /считает/ никак невозможным теперь. Для принятия на учет и сохранения всякого добра уже направлена в Уральск особая комиссия.

Итак, мы ждем от вас блестящего завершения уральской операции окружения и уничтожения противника в районе Переметная-Деркул и занятия форп. Чеганский, в чем я лично и не сомневаюсь, желаю успеха — ЛАЗАРЕВИЧ.

/ЧАПАЕВ/: — Требухин взят еще 10-го числа. Ввиду сложившейся обстановки от Требухина до Уральска оставляю один полк, остальные все части перебрасываю в наступление на Переметная и Чеганский. Передайте это Лазаревичу. И все. — ЧАПАЕВ.

/ЛАЗАРЕВИЧ/: — Вполне согласен с вашим решением. У меня вопросов больше нет. Пожелаю всего лучшего. До свидания. - ЛАЗАРЕВИЧ.

/ЧАПАЕВ/: - До свидания. - ЧАПАЕВ».

После прорыва блокады Уральска и освобождения пути Уральск-Саратов 22-я дивизия отводилась в район станций Ершов и Урбах — для укомплектования и отправления на Южный фронт, а Особая бригада Плясункова передавалась в 1-ю армию. Оставшейся 25-й дивизией и частью сил 50-й дивизии командование IV армии готовило наступление от Уральска на юг, вдоль реки Урал — на Лбищенск, а от Александрова Гая — на Сломихинскую.

При этом 75-я бригада 25-й дивизии привлекалась для первоначальных действий в полосе 1-й армии. Соотношение сил сторон все больше и больше менялось в пользу противника...

Штаб армии генерала Толстова размещался в Лбищенске, 1-й Илецкий конный корпус генерала Акутина — на линии Барбастау-Линевская, прикрывая направление на Джамбейтинскую Ставку, а 2-й корпус генерала Савельева на линии Усиха — форпост Чеганский.

В период подготовки наступления 1-й армией 25-я дивизия продолжала вести бои двумя бригадами, нанося главный удар силами 73-й бригады и 25-го кавдивизиона.

Наступление шло медленно и мучительно. Каждый хутор брался с ожесточенными боями. Некоторые части под сильными ударами противника вынуждены были отходить. Не хватало боеприпасов. Жара стояла страшная... Люди, животные страдали от палящего зноя. А воды в степях не было, и ее были вынуждены привозить. Но привозной воды хватало лишь на утоление жажды. О приготовлении пищи говорить не приходилось.

Многие из местного населения уходили с белогвардейцами. Поэтому, не жалея ничего, заражали колодцы или просто сбрасывали туда разложившиеся трупы животных.

В одном из донесений того времени говорилось: «Проезжая от самой границы (Уральской области. — Примеч авт.) до Уральска встречаешь одну и ту же картину: при входе в какой-либо поселок жителей почти нет, весь скот угнан, хозяйство разбито, все машины, как-то: косилки, молотилки и т.п. — в большинстве попорчены. В некоторых поселках встречаются жители из крестьян, живших в батраках у казаков. По их словам, есть много засеянного хлеба. Хлеб же этот убирать некому и не на чем».