Мой неизвестный Чапаев

нереальны. К тому же командование, проявлявшее и ранее пассивность, теперь и вовсе бездействовало: начальник штаба Тихон Хвесин, находившийся во время боев на станции Семиглавый Map, ждал восстановления железной дороги, чтобы отправить транспорт с охраной. Командарм же в это время, господин Ржевский, слег в лазарет. Заболел, видите ли. От ответственности...

Обеспокоенные создавшимся положением, командиры прибыли в штаб бригады. Из докладов заместителя начальника штаба армии выяснилось катастрофическое положение войск.

Нависла угроза полнейшего уничтожения армии. И тогда на совещании пришли к окончательному выводу, что необходимо отступать. Опять отступать...

Возглавить управление войсками доверили Чапаеву. Тут же на совещании был выработан план отхода, который немедленно стали приводить в действие.

В ночь на 13 июля бесшумно снялись с позиций. В окопах оставалась лишь спешившаяся конная разведка полков. Некоторые участки железной дороги Чапаев приказал заминировать. В полночь чапаевские полки снимались последними, оставив на позициях от каждого полка по роте. Хотя до отхода полков артиллерия вела редкий, беспокоящий огонь по противнику, давая тем самым понять, что войска стоят на месте. Так притуплялась бдительность казаков. Оставленное прикрытие вело перестрелку до самого рассвета, после чего снялось и выступило вперед за ушедшими частями в Переметное.

В авангарде отходивших частей шел Московско-Саратовский полк, в арьергарде — полки Чапаева. Всю ночь войска шли безостановочно. Остановившись утром на привал, бойцы валились с ног и тут же засыпали, не получив и куска хлеба.

Обнаружив отступление, командование противника направило для преследования конницу, бронемашину и бронепоезд. Когда войска готовились к движению после привала, охрана бригады Чапаева заметила бронемашину. Артиллерийская батарея изготовилась и открыла по ней огонь. Но он был не точен.

Бронемашина, маневрируя, приблизилась и открыла огонь.

Обозы с красноармейцами понеслись вперед. Произошло замешательство и в рядах частей, готовых последовать обозникам. И только появление выехавшего вперед Чапаева возымело действие. Бестолковщина прекратилась. Бойцы быстро успокоились и стали занимать места в боевых порядках. Батарейцы, видя, что они не оставлены пехотой, спокойнее и точнее повели огонь. Скоро один снаряд угодил прямо в броневик противника. Тот встал на месте. Плененный экипаж машины показал, что у разъезда Ростошский подорвался их бронепоезд.

Но вскоре показалась конница казаков. Её полки развернулись и, обнажив клинки, пошли в атаку. Чапаев приказал широко не рассыпаться. И таким образом принял боевой порядок почти вкруговую. Подпустив конницу на дальность действительного огня, батареи открыли огонь.

Всадников будто скосило. Не отбить атаку, а тем более дрогнуть перед конницей — означало верную гибель. Противник не выдержал губительного огня — и отхлынул, понеся огромные потери.

Стойкость и организованность чапаевцев передалась и другим частям. В них тоже установился порядок, и войска за время отхода не паниковали. Конница противника, оцепив отступающие войска, весь день продолжала их обстреливать, но пойти в атаку так и не решилась.

Беспрерывный марш, равный 75 километрам, был совершен голодными людьми под огнем противника с колоссальным напряжением моральных и физических сил.

Утром бойцы были подняты огнем противника. Был отдан приказ продолжать движение, но около четвертой части личного состава стрелковых полков не могли двигаться от потертости ног. До полудня размещали больных и обессиленных на лошадей и обозы. Движение от этого было чрезвычайно медленным. И при подходе к Семиглавому Мару казаки навязали красноармейцам ещё один бой. Они намеревались добить измученных красных. Красноармейцы экономили патроны и отражали атаки только организованным огнем.

В первой половине дня 15 июля главные силы армии вошли-таки в Семиглавый Map. Бригада Чапаева остановилась и взяла их на прикрытие с юго-востока. Воины, наконец, получили горячую пищу, отдых и боеприпасы.

Противник продолжал распространяться на запад. Опасаясь быть отрезанным от Саратова, командарм приказал Московско-Саратовскому и Новоузенским полкам в 16 часов 15 июля выступить из Семиглавого Мара и занять Озинки. Через сутки под прикрытием Николаевской бригады с севера до Синих гор и пензенцами с юга из Семиглавого Мара убыли последние поезда.

Николаевская бригада выполнила свою задачу сопровождения.

Второй поход на Уральск был ОКОНЧЕН.

Глава 7. Эти нелёгкие победы

Военная интервенция всё расширяла и расширяла свои границы. А Красная Армия только-только зарождалась. Пееход от добровольческих частей и отрядов в регулярную армию проходил болезненно и трудно. Народ устал от войны и мобилизовывался с трудом.