Мой неизвестный Чапаев

Темной сентябрьской ночью полки вышли на исходное положение для наступления. Шли они очень тихо. Почти бесшумно. Все было прилажено, подогнано, завязано, чтобы ничто не могло произвести шума. Запрещалось курить и разговаривать в голос. Только шепотом. Ну, в крайнем случае, вполголоса...

Полки встали на позиции далеко заполночь. Люди напряженно ждали установленного часа. Тишина нарушалась лишь перекличкой петухов, а предутренний холодок усиливал нервную дрожь.

Наконец, как только забрезжил рассвет, вдали грохнул артиллерийский залп. Это означало, что наступление 4-го полка на Левенку началось...

Послышались негромкие, но властные приказы командиров батальонов и рот. Цели главных сил, не обнаруживая себя, двинулись на редкие огоньки Орловки. Полчаса спустя по селу ударяли артиллерийские батареи. Цепи наступавших сразу же оживились. Скрытность больше не имела значения. С обеих сторон застучали десятки пулеметов. Полки пошли в атаку.

4-й полк, подошедший скрытно к противнику, ворвался в цепь его окопов. Среди «народников» поднялась паника. Им был нанесен большой урон. Но затем неприятель оправился от первого удара и, увидев, что перед ним всего лишь один полк, сам перешел в атаку. 4-й полк красных стал беспорядочно отступать. И противник, окрыленный успехом, продолжил преследование.

В Орловке же чехословаки, атакованные с трех сторон, старались ожесточенно обороняться. Но маневрировать им никак не давали дружные атаки полков, подбадриваемых Чапаевым. В ходе боя он лично управлял частями, отдавал необходимые распоряжения. И только такое личное руководство могло обеспечить желаемую победу.

Под Василием Ивановичем убили лошадь, но даже это не смогло повлиять на управление боем. Полки, которые он поднимал в атаку за атакой, наносили удары за ударами. И вскоре противник дрогнул. Чапаев знал, как преследовать казачью конницу. И не только кавалерийские, но стрелковые полки устремились бегом за отступавшими. Узнав, что в Левенке противник закрепился, Чапаев направил туда четыре стрелковых полка и кавалерийский Сурова. Противник в итоге потерял убитыми только до 1000 человек, 250 подвод со нарядами, десять пулеметов и много-много тысяч винтовок. Вот как описывали этот бой очевидцы: «Когда кончилось совещание по плану предстоящего боя, — вспоминает бывший командир 3-го Николаевского полка И.Н. Патрикеев, — Чапаев задержал меня и, положив Руку на плечо, сказал:

— Ты вот что, командир, учти, что у неприятеля хорошие, почти неприступные позиции. Взять его с фронта нелегко. Да ты особо и не торопись брать. Твое дело отвлечь на себя внимание противника. А мы его тем временем главными силами ударим с фланга и с тыла. В общем, зажмем в кольцо... И не выпустим. Понятно?

— Понятно, Василий Иванович!

— И вот что, ты береги людей! Помни, что за каждого человека будешь в ответе».

Чапаев лично руководил боем. Он появлялся то на одном участке наступающих бойцов, то на другом. Отдавал краткие распоряжения, ловил на лету ответы и мчался на своем коне дальше, увлекая за собой пехоту и конницу, воодушевляя их, вселяя уверенность в победу.

По рядам проносилось:

— Чапаев! Чапаев!

Как стрела мчался он на взмыленном коне и, узнав о бесплодных атаках, командовал:

— Вперед, за мной! В атаку!!!

И сам впереди всех. За ним бойцы. Все как один.

Когда чапаевцы приблизились к окраине Орловки, заговорили вражеские пулеметы, которые, казалось, были сосем подавлены огнем артиллерии 4-го полка. И когда под Василием Ивановичем убили коня, он быстро вскочил на ноги и пошел в первых рядах пехотинцев. Затем взял коня у ординарца и поскакал дальше, увлекая их за собой.

Фланговый удар был настолько стремительным и неожиданным, что войска «учредилки» в панике стали отступать к Левинке. Чапаев направил им вдогонку все три своих полка. Одновременно кавалерийский полк Сурова, как это было предусмотрено кланом операции, сделал стремительный налет на тылы Левенской группы учредиловцев и чехословаков. После этого беспорядочное отступление противника превратилось в настоящее бегство. Разрозненные группы белогвардейцев бежали к Волге.

Чапаев приказал своему помощнику Петру Исаеву поставить пулемет на автомашину. И совсем неожиданно выскочил на ней прямо перед бегущими чехами.

Кавалеристы Сурова преследовали врага прямо до самой Волги. Здесь остатки белых сели на пароходы и отплыли на другой берег. Разгром левобережной группировки чехословаков и учредиловцев был полный. Чапаев тут лее отправил в штаб 4-й армии донесение об одержанной победе. Другая телеграмма была направлена в адрес конференции коммунистов 4-й армии, проходившей в это время в Покровске (ныне Энгельс). В ее протоколе об этом сказано:

«С внеочередным заявление выступает тов. Мутафова, которая читает телеграмму, полученную от начальника Николаевской дивизии о результатах боя с противником. Конференция единогласно постановляет: послать Николаевской дивизии телеграмму следующего содержания: «Конференция коммунистов 4-й армии Восточного фронта шлет привет доблестным борцам Николаевской дивизии во главе с товарищем Чапаевым.