Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются

Отель «Оазис» был расположен на самой окраине города. Когда-то он процветал, но недуг хозяина и его неумение вести дела за последние несколько лет привели отель в состояние тотальной запущенности.

Оставив машину на заросшей сорняками парковке, Павел быстро зашагал в сторону центральной двери.

– Где отец? – посмотрел он на девушку – администратора, увлеченно жующую салат из свежих огурцов и помидоров прямо на рецепшене. Салат противно вонял подсолнечным маслом, и Павлу показалось, что его стошнит от царящей вокруг атмосферы.

– У себя в апартаментах. С утра не выходил, – продолжая жевать, без приветствия доложила девушка.

Передернув плечами от отвращения, прокурор направился в сторону лестницы. Поднявшись на третий этаж, он протиснулся в узкий коридор и толкнул дверь номера 35.

Как Павел и предполагал, отец отсыпался после очередного запоя. Возле смятой и грязной постели валялись бутылки из-под коньяка. На прикроватной тумбе стояла банка вскрытых шпротов. Застоявшись в тепле, они источали аромат, от которого слезились глаза.

На мгновение Павел остановился перед кроватью, на которой, раскинув руки и ноги в разные стороны, раскатисто храпел отец. Вот она, самая большая травма его детства. Его кошмар и ужас, который никогда не давал ему расслабиться.

Постоянные крики матери вдруг ожили и зазвенели в ушах.

«Ты станешь таким же, как отец! Ты так на него похож! Ты никогда ничего не достигнешь!»

Он почти никогда не употреблял спиртное. Все боялся, что станет таким, как отец – одержимым алкоголем кутилой.

В юности Павел днем и ночью занимался зубрежкой законодательных актов вместо того, чтобы веселиться вместе с сокурсниками. Он свято верил в закон. Его работа была единственной отдушиной. Там его боялись и уважали. Все знали – прокурора ничем не подкупить. Он будет защищать закон даже ценой собственной жизни. Никто из его сотрудников и помощников даже представить себе не мог, что на самом деле Павел Тихонов смертельно боится оступиться и свернуть на кривую дорожку, по которой уже много лет плавно катился отец, в последнее время все быстрее и быстрее, под откос.

Оцепенение, охватившее его при виде отца, постепенно отступало, уступая место обычному хладнокровию.

– Отец! Просыпайся, отец! – шагнул к кровати и принялся трясти родителя за плечо Павел.

– Кто здесь? – промычал тот.

– Просыпайся, тебе говорят! – прикрикнул Павел. – Немедленно!

– Паша? А что… случилось?

– У Поля день рождения!

– Кто такой Поль?

– Твой младший сын!

– А-а-а, Поль… А откуда ты знаешь, что у Поля сегодня день рождения? – несвязно промычал хозяин отеля.

Павел выругался совершенно неподобающим прокурору отборным матом.

– Немедленно принимай душ, и поехали домой!

– Зачем?

– Полю сегодня восемнадцать!

– Ладно, встаю уже. Не понимаю, кто такой Поль, но если там наливают, я не против!

Отец сполз с постели и, пошатываясь, поплелся в душевую.

Павел распахнул дверцы шкафа и среди помятой, несвежей одежды нашел голубой костюм и светлую рубашку. Бросил их на смятую кровать и поймал себя на мысли, что ему тоже жутко хочется помыться после того, как он прикасался к отцовским вещам.

К счастью, отец быстро выбрался из душа. Конечно, до трезвости ему было далеко, но мать приказала притащить его, даже если он будет спать на дорожке, поэтому Павел не особенно переживал. Просто протянул родителю относительно относительно свежие рубашку и брюки.

С трудом справившись с одеждой, Тихонов-старший натянул на босые ноги коричневые туфли.

– Все, идем, – доставая из тумбы бутылку коньяка и пряча ее под пиджак, кивнул он.

Павел знал, что будет дальше. Отец откроет бутылку и будет пить коньяк прямо из горла, до тех пор, пока не упадет где-нибудь и не заснет.

Несколько мгновений прокурор боролся с собой, чтобы не броситься на родителя. Хладнокровие взяло вверх. Мамочка приказала привезти его в любом состоянии. Так пусть подавится своим благоверным!

Павел не прогадал. Плюхнувшись на переднее сидение «мерседеса», отец вскрыл бутылку.

– Подожди хотя бы до того момента, пока не увидишь Поля! – взмолился старший сын. – И вот, возьми конверт. Там деньги. Подаришь их Полю. Скажешь, что от тебя.

Несколько секунд отец хлопал красными глазами. Потом полез к Павлу обниматься.

– Спасибо, мой мальчик. Я ведь совсем забыл про этот чертов день рождения. И про подарок забыл.

– Я за рулем, пап! – Павел брезгливо оттолкнул от себя отца. – Перестань ко мне лезть! Лучше убери бутылку хотя бы до тех пор, пока не увидишь Поля и не вручишь ему конверт.

Отец полез внутрь конверта. Украдкой вытянул крупную купюру и всунул себе в карман.

– Ну, а что? Папочке надо будет полечиться завтра утром, – оправдывался он на презрительный взгляд сына. – Денежки кончились еще вчера.

Павел шумно выдохнул и сосредоточился на дороге. Он решил оставить последнее изречение отца без комментариев.

Они подоспели как раз к фейерверку. Официанты вынесли на улицу огромный торт с восемнадцатью свечами и поставили его на стол с закусками у фонтана. Поль вместе с новой подружкой встал во главе стола. Его глаза светились от счастья.