Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются

Надя и Ершов тоже уехали на такси.

– Надо же, поцеловались, – как только двери за гостями захлопнулись, и они остались одни, улыбнулась Аня. – Как думаешь, у них это надолго?

– Как знать, – притягивая ее к себе и откровенно поглаживая спину, выдохнул ей в шею Павел. – Идем в душ, мне не терпится тебя везде намылить, прежде чем наступит утро.

– Звучит очень интимно, – сглотнув внезапно образовавшийся в горле ком, Аня повисла у него на шее и обхватила ногами его бедра. – Неси меня туда. Я даже разрешу тебе снять с меня шортики.

Придерживая ее руками, прокурор впился губами в ее губы. Они врезались в стену ванной и продолжили целоваться. Павел прислонил ее спиной к прохладному кафелю и опустил на пол. Не сводя с нее своих серо-голубых глаз, он медленно потянул вверх майку и отбросил ее в сторону. Скользнув жадным взглядом по полной груди, которую обтягивали плотные чашечки лифчика от купальника, он потянул чашечки вниз.

– Обожаю, когда на тебе нет ничего, кроме шортиков, – сжимая ладонями вмиг освободившиеся груди, он втянул в себя воздух и ощутил, как в джинсах сразу стало тесно.

– А если я позволю себе сделать шаг навстречу? – ее затуманенные страстью зеленые глаза пытались поймать ответ в его глазах, а пальцы нащупали пряжку ремня на джинсах и медленно расстегнули замок. Рука нырнула внутрь и принялась поглаживать его взбунтовавшееся естество.

– Дерзкий шаг, – хрипло сказал он и резко притянул ее к себе. Откинув непослушные волосы с ее плеча, Павел медленно прикоснулся губами к изгибу шеи. Руки уверенно легли на упругие бедра. Он прижал ее спиной к кафелю и впился губами в ее мягкие губы.

– Пожалуй, я намылю тебя чуть позже, – выдохнул ей в шею прокурор и с силой дернул шортики вниз. Нисколько не смущаясь, следом он сорвал с нее трусики.

Аня сдавленно вскрикнула и выгнулась ему навстречу.

Его пальцы скользили по ее горячему от желания телу, а рот жадно терзал шею, плечи и крупные горошины сосков, вызывая дрожь удовольствия.

Она ощутила, как он разворачивает ее к себе спиной и уперлась руками в прохладный кафель. Прикрыв глаза от дурманящей страсти, она почувствовала, как его горячая ладонь легла на низ живота, подстраивая ее под себя. Его дыхание стало рваным, он вошел в нее резко и жестко, не давая увернуться. Окунувшись в темную пучину сладкого удовольствия, она всхлипнула под напором его чувств.

Он стиснул ее бедра и задвигался в ней быстрее.

Аня вскрикнула, сжалась вокруг него и по телу прокатилась волна удовольствия.

Он прижался к ней крепче и с наслаждением разрядился в нее.

– Боже, это… это было замечательно… – сползая вниз по прохладной стене, пробормотала Аня.

Павел помог ей подняться и включил горячую воду в душевой.

– Вот теперь, пожалуй, я начну тебя мыть, – пробуя воду рукой, пообещал он.

От недавно полыхнувшей между ними страсти Аня все еще ощущала дрожь во всем теле. Она послушно шагнула в душевую и почувствовала, как плечи и спину ласкает приятная горячая вода. Вскоре к ней присоединился и Павел. Она обвила его шею руками и их губы слились в нежном поцелуе. По их лицам и плечам струйками стекала горячая вода, но это совсем не мешало им продолжать ласкать друг друга.

– Я буду с тобой, что бы ни случилось, – тихо прошептала Аня. – Даже если нам придется отправиться на Северный полюс, где есть только лед и снег.

– Нет, вечная мерзлота совсем не то, что я себе представлял в будущей совместной жизни, – заглядывая в ее зеленые глаза, усмехнулся он. – Но обещаю через несколько дней вернуться и снова допекать тебя своим эгоизмом, ревностью и скверным характером.

Она посмотрела на него, такого мокрого и полного решимости, не удержалась, и рассмеялась.

Глава 30

Самолет выпустил шасси и приземлился в аэропорту Домодедово.

– Как думаешь, брат, дед совсем нас не узнает? – повесив на плечо спортивную сумку, в которой были сложены самые необходимые вещи, спросил у Павла Эдуард.

– Он же впал в кому, – забирая небольшой чемодан, отозвался Павел. – Каким образом он сможет нас узнать?

– Ну, вдруг он очнется? Прослезится, воды попросит? Как в том анекдоте, помнишь? Когда на смертном одре воды уже не хочется?

– Перестань молоть чушь, – передернул плечами старший брат и устремился к выходу вслед за другими пассажирами.

– Мне как-то не по себе. Я еще никогда не приезжал к родственнику, только для того, чтобы его похоронить. Мамочка, конечно, хорошо устроилась, скинув на нас двоих всю грязную работу, – догоняя его, продолжал ныть Эдик.

– А давай, ты прекратишь хандрить, и мы для начала отправимся в госпиталь?

– Мы разве не поедем в его огромный особняк?

– Он находится в двух часах езды от больницы. Как думаешь, удобно нам с тобой будет добираться оттуда по Московским пробкам в центр города?

– Да, ты прав, – поник Эдик. – Едем сначала в госпиталь.