Мой некоронованный принц, или Золушки не продаются

– Какой же ты козел… – крепко сжав кулаки, прошипела она.

– Ты права, не спорю. Но Аня, ведь никогда не поздно начать все сначала! Теперь, когда у меня полно денег, я могу восполнить все то, чего так и не смог дать тебе три года назад. Чего ты хочешь? Роскошный дом у моря? Хочешь, я отвезу тебя в Париж или в Рим? Можем сорваться прямо сегодня, – он с нежностью коснулся пальцами ее щеки. – Ну же, малышка, только скажи, что согласна попробовать начать сначала.

Аня вздрогнула и отстранилась.

– Я ведь ждала тебя каждый день! – чувствуя, как ее захлестывает отчаяние, произнесла она. – Каждый год я приходила в наше кафе у пристани, чтобы отметить тот мартовский полдень, когда мы с тобой познакомились. Я не отмечала только вечер, когда ты уехал в Москву. Ведь твой отъезд стал для меня катастрофой…

– Прости, Аня! Я был зол на весь мир! Я ненавидел своего отчима, ненавидел тебя за то, что ты не пришла на вокзал… Даже представить себе не можешь, какую боль я испытывал! Мне понадобилось целых три года, чтобы дикая тоска хоть немного утихла!

– Ты опоздал, Макс, – горько вздохнула Аня. – Уже ничего не изменить. Я люблю другого.

Она неловко махнула рукой и быстро зашагала к выходу.

– Аня! Ну, постой же, пожалуйста! – он бросился за ней следом.

Ему удалось ее догнать, и он коснулся ее руки.

– Я улетаю в Москву завтра утром. Если передумаешь, дай мне знать.

– Вот и улетай! А за мной не ходи, – развернувшись к нему, воскликнула она. – У нас с тобой не осталось ничего общего!

– Неужели ты думаешь, что прокурор, с которым ты встречаешься, сделает тебя счастливой?

– Сделает, поверь!

Аня застучала каблучками босоножек по тротуару, оставив его стоять в стеклянных дверях ресторана. Она бежала все быстрее, чувствуя, как ее захлестывает отчаяние. Обломки прошлого выступили некрасивыми углами и почти не давали дышать.

У входа на центральный пляж она притормозила. Она окончательно разочаровалась в человеке, которого она когда-то любила.

«Эти три года я собирала себя по кусочкам, а ему кажется, что можно вот так просто разрушить свой собственный брак, бросить женщину, которая возлагала на него определенные надежды, и приехать в наш город, чтобы предложить мне попробовать начать все сначала, нисколько не заботясь о моих чувствах. Его даже не остановило, что я помолвлена и скоро выйду замуж!»

Вздохнув, Аня сняла с ног босоножки, и медленно побрела по песку, который еще хранил тепло летнего зноя, ушедшего вместе с закатом. Праздник Нептуна закончился, и вместе с ним с пляжа ушла суета. Из динамиков на ночной парк потоком лились старые добрые песни Криса Ри, а вдоль кромки воды прогуливались редкие прохожие. Морская безмятежность понемногу успокаивала и навевала легкую грусть. Аня подошла к теплой воде и с удовольствием намочила ноги. Отчего-то ей вспомнились два краба, которых они с Пашей выпускали в море после неудавшейся попытки сделать из них ужин. Конечно, скорее всего, крабы не выжили, но факт, что ради нее Павел решился взять такси и отправиться к морю, приятно согревал душу.

Она заулыбалась своим воспоминаниям и вдруг ощутила, как сильно соскучилась по нему. Потребность в его присутствии захлестнула с такой силой, что девушка бросила босоножки на влажный песок, устроилась у старого деревянного понтона, ведущего в море, и достала из сумочки сотовый телефон. Торопливо набрав номер, она замерла в ожидании родного голоса на другом конце провода.

– Привет, Анютка, – его слова разливались внутри приятным теплом, и на сердце стало легко.

– Привет, мой принц, – улыбнулась Аня. – Я скучаю по тебе. Даже представить себе не можешь, как сильно я хочу тебя увидеть.

– Я возвращаюсь завтра утром. Мама и Эдик еще останутся в Жуковке, здесь надо привести в порядок дом. Они хотят его продавать.

– Каким рейсом ты прилетишь?

– В девять часов буду в Сочинском аэропорту.

– И ты… уволишься с работы, чтобы переехать в Москву? – чувствуя, как внутри все неприятно сжалось, осторожно спросила она и мысленно приготовилась попрощаться с морем.

– Нет, моя кошечка. Боюсь, твоего принца так и не короновали.

– Что значит, не короновали?

– Дедушка продал нашу компанию, а вырученные средства пустил на ремонт и закупку оборудования в военный госпиталь, в котором его лечили. Нам с Эдиком и Полем он оставил совсем немного денег, чтобы каждый мог начать жизнь с каким-то капиталом.

– И… что ты собираешься делать со своей долей? – ощущая, как сердце бьется от волнения, поинтересовалась Анна.

– Куплю нам с тобой дом, в котором ты посадишь розы, – усмехнулся он.

– И нам не придется уезжать? Ты останешься на службе в прокуратуре, а я смогу продолжать петь в ресторане?

– Насчет службы в прокуратуре не знаю. Возможно, в скором времени я сменю должность государственного обвинителя на мирового судью. Если, конечно, все сложится именно так, как я планировал.

– Ух, ты… – восторженно выдохнула Аня. – Из жены прокурора я превращусь в жену мирового судьи? Мне нравится твое профессиональное будущее!

– Надеюсь, выход в декретный отпуск понравится тебе еще больше, – рассмеялся он.