Мой ненастоящий муж

В груди учащенно забилось сердце. Что, если этот звонок все испортит? Маша поморщилась. Глупости! Придет же такое в голову. Она с тревогой покосилась на Виктора. Тот подошел к креслу, схватил брюки и, покрутив их в руках, вытащил, наконец, из кармана трубку. Бросил на дисплей единственный короткий взгляд, затем посмотрел на Машу. Тревожное ощущение усилилось. Виновато пожав плечами, Вик постарался натянуть на лицо улыбку.

— Я скоро вернусь, малыш, — он нарочито бодро кивнул и вышел из комнаты.

Маша откинулась на подушки. Зря она себя накручивает. Виктор поговорит по телефону, вернется в комнату и все будет хорошо. Может, даже они снова займутся любовью. Из-за нахлынувших воспоминаний последнего часа щеки порозовели, а внизу живота возникло сладостное томление. Она улыбнулась и обняла подушку.

Из-за закрытой двери донесся приглушенный голос. Маша прислушалась. Она уловила неприкрытое раздражение в сдержанном сухом приветствии, а затем раздались звуки шагов: Вик спускался на первый этаж.

И все-таки странно. Почему он не захотел поговорить здесь, при ней? Неужели, что-то скрывал?

«Прекрати!» — одернула себя, сердито поджав губы: «Наверняка это деловой звонок, и тебе вовсе незачем слушать чужие разговоры». Маша вздохнула, и тут же наморщила нос: противно засосало под ложечкой. С чего вдруг она нервничает? Виктор и так был достаточно откровенен с ней. Не побоялся признаться в проблемах, а ведь для мужчины это не такой уж простой шаг. Она снова вздохнула и машинально обвела глазами комнату.

Взгляд остановился на кресле. Светлые брюки Виктора были небрежно перекинуты через подлокотник. Одна брючина лежала на сиденье, вторая сиротливо свисала на пол.

Маша выскользнула из кровати, подошла к креслу и невольно улыбнулась. Снова накатили воспоминания. Той ночью, когда она впервые оказалась в постели Виктора, он до смешного педантично складывал свою одежду. Маша даже решила, что у него такой пунктик. Но сейчас, глядя на разбросанные по всей комнате вещи, она понимала – уже тогда он испытывал к ней влечение и страшно нервничал по этому поводу. Нервничал и тянул время.

Она взяла брюки и, сложив обе брючины вместе, энергично стряхнула. Из кармана вылетел небольшой прямоугольник. Сделав разворот в воздухе, он упал на кресло, подставив взгляду белую спинку. Фотография. Маша ни на секунду не усомнилась в своих выводах. С гулко бьющимся сердцем она подцепила прямоугольник пальцами и повернула обратной стороной.

В груди что-то сжалось и на секунду стало нечем дышать. С разворота на нее смотрела девушка. Нет, не просто девушка – настоящая красавица. Темные, сверкающие глянцевым блеском волосы струились вдоль нежного овала лица. Розовые губы нежного натурального оттенка были отмечены загадочной улыбкой. «Точь-в-точь как у знаменитой Джоконды» — пронеслось в голове. Карие глаза, обрамленные густыми ресницами, смотрели мягко, с какой-то непостижимо глубокой любовью. Этот взгляд, казалось, способен был растопить ледники. Но, не смотря на всю красоту, девушка обладала какой-то открытостью, простотой. Вряд ли такая способна на скандалы или интриги. Маша печально вздохнула.

Разумеется, она догадалась, кто был изображен на фото. Не велика сложность. Вот только от мысли, что Виктор продолжает носить с собой фотографию покойной жены стало тоскливо. «Он сравнивает нас» — завертелась в голове мысль. Так и есть. Маша и сама заметила некоторое сходство с покойной. Она всмотрелась в аккуратные черты лица. Неужели Вик продолжает любить эту девушку?

А как же тогда она? Что он испытывает к ней, к Маше? Может это и не любовь вовсе, как она себе возомнила, а всего лишь жалкая попытка вернуть прошлое. На сердце повисла тяжесть.

Но ведь прошло три года! Три чертовых года, чтобы принять и смириться со смертью любимой. Возможно ее фото в кармане – всего лишь дань памяти, напоминание о былом счастье. Маша тряхнула головой. Хватит об этом думать. Вик – хороший человек и не станет ей врать. Возможно то, что он испытывает к Маше и не любовь еще, но вода камень точит – пройдет время, и Виктор примет ее как отдельную личность, перестанет сравнивать с женой, полюбит. И тогда призрак прошлого развеется, оставит лишь приятные воспоминания, но не более. Маша в последний раз взглянула на снимок и хотела уже вернуть его на место, как вдруг услышала тихий голос:

— Это Вика, — Виктор стоял в дверях. Она даже не услышала, как он вошел.

Щеки моментально вспыхнули. Маша ощутила укол вины смешанной со стыдом, будто ее застали подглядывающей в замочную скважину.

— Прости, я хотела поправить брюки, а она выпала.

— Все нормально, малыш, тебе не нужно оправдываться. Это я должен все объяснить, — он медленно пошел навстречу и остановился возле кресла.

Маша протянула маленький прямоугольник с застывшей на нем частицей прошлого. Вик молча протянул руку. Фотография легла в раскрытую ладонь, и он улыбнулся печальной улыбкой.