Мой ненастоящий (СИ)

— Ничего бредового в этом предложении нет, — спокойно откликается Ветров, — и если бы ты немножко поработала своей умной головой, Цветочек, ты бы поняла, что на самом деле это отличный вариант для тебя.

— Вы собирались жениться на другой женщине, — я покачиваю головой, — я просто подвернулась вам под руку. Я не хочу становиться инструментом вашей мести Лане Викторовне.

Потом его месть свершится, он снова вернет её свою постель, а меня совершенно случайно переедет какой-нибудь поезд. Ну, я, конечно утрирую, но про мстительный нрав Ланы Михальчук было прекрасно известно. Даже то, что я чуть-чуть побыла на её месте — уже повод огрести неприятностей, а уж стать женой Ветрова в придачу… Нет. Этого я точно не переживу.

Владислав Каримович поднимает на меня глаза. И его глаза настолько откровенно смеются, что я снова теряюсь в недоумении.

— Тебе не скучно сидеть в тишине, Цветочек? — мягко интересуется мой босс и, не дожидаясь моего ответа, кивает. — Конечно, скучно. Позволь, я тебе кое-что включу.

Он выкладывает свой телефон на стол, вводит какой-то чертовски мудреный графический ключ, касается какого-то значка на дисплее. Автоматический голос нейросети предупреждает нас, что все разговоры записываются в целях улучшения качества обслуживания.

Знакомый голос… Такой же я вчера слушала, когда перезванивала в цветочный магазин…

— Салон цветов «One Million», оператор Анастасия, слушаю вас…

Ну точно, тот самый цветочный бутик, в котором я оформляла заказ на эти гребаные гортензии…

— Здравствуйте, Анастасия.

Этот бархатистый, такой обходительный голос служит мне будто кнутом поперек спины. Вот его-то я услышать точно не ожидала. А уж то, что он говорит далее…

— Я бы хотел внести изменения в сделанный ранее заказ. Заменить цветы.

— Назовите номер заказа…

Воспроизведение останавливается, подчиняясь легкому касанию пальцев моего босса. И вправду, дальше слушать нечего. Все стало предельно ясно. Особенно то, что я дура…

— Тебе ведь понравились тюльпаны, да, Цветочек? — Ветров насмешливо склоняет голову набок.

Воздух у меня в легких вскипает от ярости. Боже. Я же… Я же вчера чуть не в коме шла к нему в кабинет, уверенная, что он даже слушать меня не станет. А он… Он сам заменил цветы в заказе!

И ведь надо ж ему было заказать именно мои любимые тюльпаны!

И все-таки, идею, что все это он крутит, потому что хочет отомстить Лане за скандал за час до помолвки, приходится зарубить на корню. Он сам все это организовал.

— Зачем вам это было нужно? — хрипло выдыхаю, пытаясь справиться с эмоциями. Боже, с каким же удовольствием я бы сейчас швырнула в его голову солонкой. Нельзя! Я ведь не Лана! Какая все-таки жалость, что я — не она!

— Чтобы расставить последние точки, — Владислав Каримович бесстрастно пожимает плечами, — мне нужно было окончательно избавиться от Ланы, да и взять тебя наконец в оборот.

— Меня? — повторяю, пытаясь поверить в услышанное, и не получается.

— Цветочек, — мой босс закатывает глаза, — тебя, разумеется. Или ты думаешь, совершенно случайно в приглашениях на помолвку не было указано даже имени невесты? Ты думаешь, я зря поручил именно тебе выбор платья для моей невесты? Думаешь, у Ланы не нашлось личного стилиста? Все это я планировал с самого начала.

— Вы сказали, что не доверяете её вкусу, — я вроде смотрю на цветы, но все равно ничего не вижу.

— Твоя доверчивость очень умиляет, Маргаритка, но она же тебя и подводит. Уже подвела…

Как многозначительно звучит его тон. Будто оплеуха лично мне.

Да, доверчивость, граничащая с глупостью — мое проклятие, обеспечившее мне историю не самых приятных знакомств и связей. Не будь я так наивна, не было бы у Сивого той флэшки.

Да и тут я бы не сидела…

— Допустим, вы собирались провернуть это с самого начала, — я беру себя в руки, — но с чего вы вдруг решили, что я соглашусь на это ваше предложение? Вы — мой начальник. Я никогда не рассматривала вас…

— Ты в последние полгода вообще никого не рассматривала в таком ключе, Маргаритка, — мой босс покачивает головой, перебивая меня.

Ну, не полгода. Дольше. Гораздо дольше.

— Давай припомним, из каких условий я тебя забрал, — пронзительные синие глаза впиваются в мое лицо, — ты терпела домогательства моего отчима на прежней работе. Старый хрыч распускал руки, ты же — стискивала зубы и терпела. Почему?

Я закусываю губу.

Не хочу отвечать.

Это унизительно, знать про себя такие вещи. Что ты спустишь некоторые закидоны босса, если он хорошо платит. Так, что в кои-то веки можно питаться чем-то кроме гречки и картошки.

— У меня есть глаза, Рита, — первый раз за несколько недель Владислав Каримович обращается ко мне без его дурацкого прозвища, — я плачу тебе весьма немало, но при этом ты виртуозно экономишь на одежде, обуви, снимаешь конуру в паршивом районе, даже таскаешь с собой еду, потому что так дешевле. У кого-то огромная дыра в кармане, и этот кто-то — не я.