Мой ненастоящий

Отчет от наблюдателей удручающий, хотя всего за сутки-то, я и не ждал никаких быстрых результатов. Жаль, что не удалось выставить моих ребят раньше, может быть, они бы уже успели наметить подозрительных мудаков хотя бы среди жильцов, но с учетом напряженности кой-кого и его же патологического желания скрыть грязное прошлое подальше и поглубже, мои наблюдатели рисковали быть замеченными.

— Карта вызовов еще готовится, — виновато сообщает мне Юрий, и я раздраженно морщусь.

— Через два часа должна быть у меня. Не успеешь — сниму шкуру.

— Мы все успеем, — нервно улыбается Городецкий.

— О чем же ты шептался с моей невестой, Юрик? — я улыбаюсь ласково, но в этом вопросе моего зама обмануть сложно. Впрочем, ему не привыкать держать лицо, когда шкура отчаянно дымится.

— Ни о чем существенном.

— Врешь ты паршиво, Юрий Николаевич, — задумчиво произношу я, покачивая головой, — и кажется, я предупреждал, что ложь не приемлю ни в какой форме. Неужто-то она пыталась искать у тебя защиты от моего деспотизма и тирании? Уж не просила ли она тебя спасти от этой ужасной свадьбы?

Да. Я угадал. Городецкий коротко кивает, предпочитая свести к минимуму все устные объяснения.

— Ты ведь помнишь, зачем я это делаю, не так ли? — я чуть покачиваю головой. — Мы уже обсуждали, что это — для её защиты. И других вариантов у нас не было — слишком крупные у нашей Маргариты неприятности.

— Вы могли бы объяснить ей, — вымученно произносит Городецкий, — она сейчас напугана. Вы могли бы быть с ней мягче…

Да, я мог бы. Мог бы прямо сказать, что имею личные счеты с тем мудозвоном, что держит в клещах мой Цветочек, и знаю об угрожающих ей опасностях даже больше, чем она сама.

Я мог бы просто договориться с ней о сугубо фиктивном браке, без детей, без денег, без попыток организовать семью, пусть даже и по моим правилам. Просто дать ей защиту своей фамилии, а потом просто отпустить.

Просто. Отпустить.

Не-воз-мож-но!

Мне этого недостаточно. Я хочу больше. Все. Её — в свое распоряжение.

— Ты ведь не сказал ей ничего? — если бы я был волком — именно в эту секунду на моем загривке начала бы вставать дыбом шерсть.

— Я сказал, чтобы она успокоилась, — в этот раз Городецкий не врет. Ему же лучше, — что всем девушкам перед свадьбой свойственно волноваться, что вы не дадите её в обиду. Все.

— Хорошо.

Значит, будет жить. А с Цветочком… Что ж, придется поговорить с ней еще раз.

12. Маргаритка

— Заходи, Цветочек, — Владислав Каримович ради меня даже отрывается от тех документов, с которыми работал. Какая честь!

Польщенной я себя не чувствую. И тем не менее, прохожу, сажусь в указанное мне кресло, переплетаю пальцы на коленях.

До сих пор гудят в ушах слова Юрия.

— Маргарита, с Ветровым сложно спорить. Он привык добиваться того, чего хочет.

И что мне делать, если он хочет меня? В жены! С обязанностью родить ему ребенка!

Хотя нет, он хочет не меня в жены, он хочет симпатичную куклу, которую будет одевать, показывать своим претенциозным дружкам и, судя по всему, — еще и в свою постель укладывать.

О боже, он готов за это заплатить. Я могу выкупить у Сивого флешку, но при этом продаться в не менее грязное рабство. Да, внешне моя жизнь станет более успешной. Но я никогда не собиралась стать безмолвным приложением к мужчине.

Вот только я сейчас в такой ситуации, в которой у меня просто нет выбора.

По крайней мере — простого и очевидного варианта, который бы меня устроил и не нанес мне никакого критичного урона.

— Цветочек, как глубоко ты уже вырыла подкоп из моей квартиры, раз так плотно о нем задумалась? — Ветров вновь возвращает меня «с небес на землю».

— Я не… — я запинаюсь, сбитая с мысли, — у меня подкопа нет.

— Какая жалость, да? — пронзительно-синие глаза смотрят на меня в упор, будто дуло танка — такие же смертноносные. — Связать веревку из простыней — тоже не вариант, кстати, двадцать третий этаж. Придется тебе растить косу, как Рапунцель.

Опять издевается…

Ладно. Попробуем пойти на опережение.

— Я согласна, — я стискиваю пальцы на колене, выдерживая прямой взгляд Ветрова, — я согласна на ваше предложение. Только… Не торопите меня с ценой. Ваше предложение слишком неожиданное, я не могу принять решение так быстро. Но договор я подпишу сегодня.

Прищур Ветрова становится пронизывающе-недоверчивым.

— Ты просила Городецкого тебя спасти, — скептически роняет он, — полчаса не прошло. Как же ты так быстро передумала?

— Я всего лишь проверяла свою гипотезу, — я пожимаю плечами, — что в ваш доверенный круг не входят люди, которые будут готовы вам противостоять. Все так и оказалось.

— Маргаритка, — Владислав Каримович чуть постукивает пальцами по столешнице, — возможно, моя мотивация тебе не до конца ясна…