Мой ненастоящий

Я инстинктивно делаю шаг назад, стремясь скрыться от него, пока Ветров меня не заметил. Налетаю спиной на возникшего за моей спиной мужика. Вздрагиваю снова, оборачиваюсь, встречаю зубодробильный взгляд Рустама.

— Нагулялась, киса? — на моих запястьях смыкаются пальцы взбешенного телохранителя. — Ты даже не представляешь, какие у меня из-за тебя неприятности.

Представляю. Но себя мне жалко как-то побольше.

— Отпусти меня, — взвизгиваю нервно, — я закричу.

— Валяй, ори, — равнодушно роняет Рустам и бесцеремонно тащит меня… к нему. Естественно, он уже нас услышал и руки уже на груди скрестил.

Когда Рустам меня отпускает — я уже даже не пытаюсь бежать. Сейчас мне страшно, просто страшно. Настолько убийственного взгляда я у Владислава Каримовича никогда не видела.

— Ничего не хочешь мне сказать? — хрипло роняет Ветров, и каждое его слово — как оплеуха.

Что? Извините? Да, точно.

— Извините, но я не согласна на ваше предложение, — едва-едва нахожу в себе выдержку, чтобы все-таки это сформулировать. Все. Я сказала.

Воздух между мной и Владиславом Каримовичем становится густым и жгучим. Им не получается дышать. Кажется — вот-вот легкие к спине прилипнут.

— По-твоему, — медленно проговаривает Ветров, изгибая губы в нехорошей ухмылке, — я бросил свои дела и приехал черти-куда, чтобы услышать это?

— Д-да.

Я пытаюсь отступать от надвигающегося на меня мужчины. Сначала бочком, потом тылом, ровно до той поры, пока не упираюсь спиной в кирпичную стену в паре дюймов от стальной подъездной двери.

А Владислав Каримович упирается ладонями по обе стороны от моего лица. Так близко, что еще чуть-чуть — и он ко мне прижмется, придавит к стене всем своим телом.

— Значит, не хочешь? — шипит он, склоняясь к моему лицу, заставляя меня втянуть голову в плечи. — Не хочешь за меня замуж, но хочешь работать на Скворецкого, который звонил мне, чтобы уточнить, какой у тебя размер груди и степень искушенности в сексе. Да, Цветочек?

У меня пересыхает во рту. Откуда он знает про Скворецкого?

— Это неправда, — тихонько пищу я, — он не мог… Он профи…

— Ага… — скалится Ветров, выдергивая из кармана брюк телефон и ожесточенно тыкая в его дисплей — сначала чтобы ввести графический ключ, потом — чтобы открыть какое-то приложение.

— На, слушай своего «профи», — презрительно рычит Владислав Каримович, буквально тыкая мне свой телефон под нос.

Записи. Я знала, что у моего босса записывается абсолютно каждый его телефонный разговор, знала, что все это проводится в автономном режиме. И он просто не успел бы создать поддельную запись за это время.

Он говорил мне правду.

Даже немного смягчил. Не упомянул, например, и то, как Скворецкий предвкушал, как «опробует меня» на собеседовании же — у меня аж слезы в глазах вскипают. Вот ведь… Мудила!

— Ты совершенно не умеешь делать выбор, Цветочек, — презрительно роняет Владислав Каримович, сбрасывая телефон в карман и снова нависая надо мной, — мне даже не пришлось никого пробивать, никого ни о чем просить. Он позвонил мне сам, убежденный, что уж я тебя точно не только за кофе гоняю. Всегда и всюду ты выбираешь только самые дерьмовые варианты исхода для самой себя. Вот и сейчас. Из кожи готова выпрыгнуть, лишь бы не согласиться, лишь бы от меня убежать. Принципиально кончить жизнь в нищете, попытавшись отстоять те принципы, в которые и сама не веришь. Ты ведь должна понимать, сколько женщин готовы порвать друг друга ради того, чтобы занять то место, которое я тебе предлагаю? Место не любовницы. Жены. Матери моего наследника. Той, которая никогда не будет ни в чем нуждаться.

— Ну так и возьмите другую, — выдыхаю, отчаянно пытаясь не упасть в обморок, — любую из желающих стать вашей содержанкой. Зачем вам я? Я не хочу!

Его пальцы ложатся на мое горло — это такое властное, такое хищное прикосновение, что мне становится только жарче от подступающих со спины дурноты и паники.

Такое ощущение, что он хочет меня придушить…

Склоняется еще ниже. Придвигается еще ближе…

— Скажи мне только одно, Цветочек, — шепчет Владислав Каримович буквально мне в губы, — ты и вправду хочешь выбрать из всех вариантов исхода самый плохой? Готова к тому, что я стану твоим врагом? Да?

Нет. Я не хочу. У меня и так море проблем. Сивого — более чем достаточно для меня одной. Иметь во врагах еще и Владислава Ветрова… Он ищейка. Львиную долю дохода нашего агентства составляют заработки от его расследований чьих-то тайн, поисков сбежавших жен, сбору компроматов и так далее.

Иметь такого человека во врагах — страшно лично для меня.

А в мужьях?

Мой потрясающий выбор. Такая типичная моя жизнь!

— Я даю тебе ровно минуту на раздумья, Маргаритка, — Ветров отодвигается от меня настолько резко, что это даже становится для меня неожиданностью, — минуту. Два варианта действий. Первый, хороший — ты садишься в мою машину и с этой секунды мы больше не возвращаемся к этому разговору. Ты прекращаешь бегать и ломаться, а я — забуду это твое «не хочу» и «не согласна», хотя для меня это — большой подвиг. Или… Ты ерепенишься, уходишь к тетке. Я уезжаю и берусь за тебя всерьез. Ты этого хочешь?