Мой неожиданный сиамский брат (СИ)

  - Юленька будет жить в Москве, я позвоню управделами Совмина Смиртюкову. Пусть выделит квартиру и машину с водителем. А Гальку отправил к мужу, пусть Юра утешает. Но пришлось пообещать, что уеду послезавтра в Заречье, к жене. Виктория Петровна плачет... Нельзя ее обижать. Я супругу очень уважаю. Вот такие, друг ситный, дела, - проговорил тихо, и устало генсек. Было видно, что утомился, как выжатый лимон Ильич. Все-таки возраст, не тридцать лет. Викторину стало жаль 'брата'. За эти дни Тимофеев сдружился, прирос к вынужденной 'второй половине'. Брежнев, конечно, был не ангел. Он был политиком и этим все сказано. Но Ильич, в отличие от политиков 'демо' волны не был равнодушен к судьбам и жизни остальных, простых людей. Именно поэтому Леонид Ильич Викторину нравился.

  VII.   Что ни день - то снова поиск, снова бой

  Кабинет начальника ГРУ в доме на Хорошевском шоссе мало чем отличался от сотен и тысяч кабинетов руководителей всех рангов по всему Союзу. Скромно обставленное удобной, но неброской мебелью помещение с висящей на стене картой выделялось, пожалуй, только стоящим на столе телефоном правительственной связи и специальной конструкцией окон, заметной при тщательном осмотре. Защита от прослушивания, пусть окна смотрят не на улицу, и теоретически никто посторонний не мог бы не только записать дрожание стекол, но даже и увидеть само окно. Ну, и конечно армейская униформа на четверке сидящих за столом сразу поясняла, что все не так просто, как кажется. Идущее в кабинете совещание и по форме отличалось от обычных, напоминающих выполнение какого-то ритуала. Скорее шел неформальный обмен мнениями, невзирая на ранги.

  - А что с Кармалем?

  - Это забота комитетчиков. Сменят сами.

  - Тогда... Предлагаю так. Сформируем еще два - три отряда из состава пятнадцатой и двадцать второй бригад. Еще один отряд можно развернуть прямо на месте. Используем добровольцев из числа участников боевых действий, с опытом и соответствующей специализацией. Организуем переподготовку, развернем... И перекроем всю приграничную территорию. Но... без вертолетов и спецтехники это невозможно, товарищ генерал. Причем не просто в усиление, а в подчинении.

  - Будут. Лично Дед обещал, что все необходимое получим. И помощь от соратников по союзу. Примерно в один-два отряда численностью, если не больше.

  - Поляки, немцы? Венгры? Чехословаки? - заинтересованно спросил второй из присутствующих на совещании, тоже носящий генеральские погоны.

  - Всех привлечем. Кто откажется - тот откажется, но партия и правительство это возьмут на контроль.

  - Значит, по составу сил пока ясности нет. Будем учитывать только свои...

  - Смущает меня, Петр Иванович, предложение о платной проводке конвоев. Это мы частникам-торговцам помогать будем, да еще и зарабатывать на этом? И солдаты будут денежку получать? Как-то не по-советски получается, - опять вступил в разговор генерал.

  - А когда товар пойдет в смешанном караване, вместе с оружием, и наши бойцы его пи... присваивать начнут, после уничтожения душманов? Да еще при этом недовольство местных жителей вызывать будем из-за непоступления товаров?

  - В таком разрезе... не подумал, Петр Иванович.

  - Ничего, Анатолий Григорьевич. Я тоже не подумал, зато Леонид Ильич подсказал. Мы, говорит, помогаем людям со средневековым мышлением, которое сразу не переделать. И должны учитывать эти реалии. Кстати, проработайте вопрос участия спецназа в качестве дальнего охранения таких караванов.

  - Стоит предусмотреть и возможность охраны участвующих в этих караванах купцов и их лавок?

  - Использовать их как приманку для банд? Проработайте вопрос... Думаю, может получится. - Ивашутин захлопнул блокнот, давая понять, что все вопросы рассмотрены. - Хорошо. На этом закончим, товарищи. Завтра, к двадцати ноль ноль жду ваших докладов с расчетом необходимых сил и средств для всего, что мы решили. Все свободны.

  Трое собрались, и, поднявшись, направились к двери.

  - А вас, Иван Михайлович, я попрошу остаться, - неожиданно, словно только сейчас вспомнив что-то важное, попросил Ивашутин. Шедший последним полковник неторопливо развернулся и, повинуясь молчаливому жесту генерала, снова присел за стол. На этот раз подвинув стул как можно ближе к столу начальника.