Мой неожиданный сиамский брат (СИ)

  - А чо правда, говорят, мужики, - понизив голос, таинственно заговорил смуглый, подвижный и похожий на цыгана таксист Максим Лиман, - к Брежневу какой-то толи шаман, толи целитель приехал. Потому как совсем по-другому выглядеть стал Ильич - помолодел, говорит хорошо. Кажется, этого кудесника КГБ нашло... где-то в Хакасии.

  - Да ну, ерунда все это, - махнул рукой недавний сверхсрочник Пашка Скворцов, - станут всякой шаманщиной 'комитетчики' заниматься - скорее всего, врача хорошего нашли.

  - Может и нашли, - загорячился Максим, - вот только где этот врач раньше был? А?

  - Ну, будет, будет вам, - урезонил спор Силыч, - неважно кто и что - главное, Ильич-то вспомнил, кто он есть, - поднял он сухонький палец.

  - И кто же он есть? - едко поинтересовался всегдашний оппонент Меженинова - Макар Кузьмич Ферапонтов, тоже заслуженный ветеран.

  - Как кто, - деланно удивился Прокофий, - наш, народный Генсек... Сам из рабочих, техникум и институты закончил, работал..., служил. Потом опять работал, воевал.. Кто из нынешних, кто во власти сидит - может так о себе сказать?

  - Так и мы такие же, - не остался в долгу Кузьмич, - и все равно здесь сидим...

  - А тебе плохо, что ли? - подколол Силыч, - пенсион идет, перед школьниками речи толкаешь, как Чапай - он захихикал, его заклятый друг побагровел, но усилием воли сдержался, не желая превращать словесную баталию в банальную склоку. Народ вокруг внимательно слушал, и, перемигиваясь, сдержанно кхекал в кулаки.

  - Опять же, по праздникам поздравления пачками шлют - и от распределителя кое-чего подкидывают. А на пенсию ты кем ушел, не припомнишь?

  - Припомню, припомню, - желчно отозвался Ферапонтов, - зам. главного инженера. И что?

  - Вот видишь, - неожиданно посерьезнел Меженинов, - ты зам, а я начальник цеха...мало ли нам Родина дала? Если бы сейчас царизм был - мы с тобой в землекопах были, в лучшем случае. Так и у Леонида Ильича все то - же самое - разница лишь в том, что он сам во власть пошел, и ношу тяжкую на себя взвалил. Сколько у нас с тобой в подчинении народу было - и каждый со своим вывертом или закидоном, и чего-то от тебя все время хотят или требуют. Причем постоянно - а д..., разъ... с заср... тож хватало. А если таких персонажей - не цех, не завод - а цельная страна?

  Все присутствующие примолкли, обдумывая слова старика, и пытаясь представить - как же страной управлять, если с собственной жинкой или детишками не сразу сладишь?

  X.      Дан приказ ему...

  Антону было скучно. Раны зажили, кашель и насморк, донимавшие его в первое время виесте с постоянным желанием сбегать в туалет, почти исчесзли. Глотать таблетки и принимать процедуры надоело хуже горькой редьки, но выписывать его никто не хотел. Положено с таким диагнозом полежать еще месяца два - вот и лежи, несмотря на всю кажущуюся бессмысленность. Медицине виднее. А скука - это твое личное дело. И неважно, что кинофильмы крутят всего два раза в неделю, причем большинство - уже по второму и третьему разу. Неважно, что смотреть по телевизору нечего, а в библиотеке очередь на более-менее интересные книги расписана на недели вперед. Лежи и лечись.

  Немного спасали от скуки беседы с соседями, особенно с разговорчивым артиллеристом Валерой. Тот, если судить по его словам, до поступления в училище объездил почти весь Союз. Да и после выпуска ухитрился сменить уже несколько частей, так как подчиненным был очень ершистым и инициативным, как говорится, 'в каждой бочке затычка'. Поэтому начальники старались сплавить его куда подальше. Так он оказался в Афганистане, на должности секретаря комсомольской организации батальона.